В палате воцарилась тишина, в то время как Лалита ощупывала пах пациентки. С момента начала реанимационных мероприятий прошло несколько минут, и, как в случае с пропавшими детьми, с каждой секундой надежда таяла. Я стиснул зубы, ожидая услышать Лалиту. Две дюжины людей смотрели, как я смотрю на нее.

«Пожалуйста, пусть у тебя будет чертов пульс».

Я представил, как говорю: «Кто-нибудь возражает против прекращения реанимации?», – продолжая ждать. Что если кто-то будет возражать? Должен ли я буду к нему прислушаться? Должно ли решение быть единогласным? На моей памяти никто никогда не возражал. Был бы не самый удачный момент столкнуться с этим.

– Есть пульс, – тихо сказала Лалита. – Определенно есть пульс.

– Есть пульс, – повторил я. «Все слышали? Есть пульс!» – Нужно измерить давление, – спокойно напомнил я, в то время как Дон разместил синюю манжету вокруг руки женщины. – Давление, – повторил я.

– Сто десять на шестьдесят, – сказал Дон. – Да-а-а!

– Есть койка в реанимации, – послышался за спиной шепот. Это была Эшли. – Они готовы. Везем ее.

– Увозим ее, – громко объявил я. – В реанимацию. Сейчас. Лалита, держи руку на пульсе. Дай знать, если он пропадет.

Она кивнула. Толпа расступилась, и мы покатили пациента в направлении отделения интенсивной терапии. Когда мы покинули палату, я увидел стоящего в углу Байо, который наблюдал за происходящим. Он мне подмигнул. Во всяком случае, мне показалось, что он мне подмигнул.

* * *

В середине мая ординаторы второго и третьего года, а также представители кафедры собрались вместе на праздновании окончания учебного года. Это было мероприятие с выпивкой, возможность проводить заканчивающих подготовку ординаторов, подвергнуть критике старших ординаторов (я лично высказал несколько пожеланий), а также поблагодарить наших профессоров. Кроме того, нам раздавали награды. Одни были серьезными – «Самому вероятному лауреату Нобелевской премии, лучшему в проведении реанимационных мероприятий», – а другие не очень: «Врачу, которому больше всего идет медицинский костюм», «Самой милой паре». Когда ужин был подан, а напитки разлиты, на большом экране появились лица финалистов, за которых мы все голосовали. Вечер выдался веселым до безобразия – это был один из немногих случаев, когда мы все вместе общались. Наверное, мы впервые видели друг друга в вечерних нарядах, и уж точно впервые на наших глазах Крутой выпил стопку крепкого алкоголя.

Подходил к концу второй год ординатуры, и за моим столиком сидели Лалита, Меган, Ариэль, Эшли, Хезер и Марк.

– Повторить кому-нибудь коктейли? – спросил я у нашего столика.