И мысль уже твердит: не забыть логарифмическую линеечку захватить с собой. Ведь практика боя может что-то и новое подсказать. Верится мне, можно будет добиться такого расположения броневых листов, чтобы снаряды при любом попадании в танк срикошетировали бы.

— А я тебе говорю, есть такая машина! — прервал мои размышления чей-то приглушенный голос.

— Ну и что, что отступили, — горячится рядом еще кто-то. — Мне батя сказал еще немного и такое начнется, отчего этим гадам тошно будет.

«Вот здорово, скорей бы! Но почему же до сих пор нет пропуска?!».

Наконец называют и мою фамилию. Срываюсь с места к окошечку и несмело предъявляю паспорт: вдруг что-то не так — и вот пропуск в руках в управление кадров Главного автобронетанкового управления Красной Армии.

Он, этот пропуск, рассмотрен со всех сторон, ведь иду непосредственно в Наркомат обороны с надеждой — отсюда уйду прямо на фронт.

— Вы так рассматриваете пропуск, словно судьбу свою в нем читаете.

Со мной поравнялся, заметно прихрамывая, высокий, широкоплечий с орденом Красного Знамени на груди майор-танкист, которого так бурно приветствовал в бюро пропусков его друг.

Он тяжело опирался на палку с прикрученным внизу куском резины от автопокрышки.

— Чтобы не слишком стучала, а то выдаст меня с головой кадровикам, — перехватив мой взгляд, нарочито беспечно заметил танкист. Однако его лицо под шапкой темных, слегка вьющихся волос, напряженное и озабоченное, неумело скрывало тревогу.

Перед входом в управление кадров притушил недокуренную папиросу и положил ее в коробку «Казбек», лукаво улыбнулся и в то же время смущенно: «Надо экономить, а то чувствую, пачки папирос не хватит: разговор будет, что тебе танковая лобовая атака».

У входа в управление кадров танкист резким движением распахнул дверь и пропустил меня вперед.

— Думал первым приду, а тут уже… — подосадовал он.

И действительно, в управлении, что называется, не протолкнуться: кто сидит, кто стоя подпирает спиной стенку, кто нервно выхаживает взад-вперед по длинному коридору.

Обогнавший нас подполковник («Начальник первого отдела…» — понизив голос, произнес кто-то) дружески поздоровался с майором-танкистом и, взяв его за локоть, увел в свой кабинет.

Кабинет начальника управления кадров рядом. На прием к нему людей тоже немало. И я тут же примостилась у окна в ожидании своей очереди. Спустя минуты через полуоткрытую дверь кабинета, за которой сейчас находился майор, донесся голос начальника отдела:

— Валентин Иванович, нам известно, что врачи еще не считали возможным выписать тебя из госпиталя, ты упросил, настоял, причем двигаться тебе разрешили осторожно и только на костылях, а ты уже «направляйте в часть». Не могу я этого сделать, понимаешь?