Джон Тарас летел из Нью-Йорка в Москву через Париж. Он, естественно, зашел к Ирен, которая сложила для меня сумку подарков: книги, фотографии… Два дня до премьеры «Симфонии до мажор» Тарас с нами репетировал. Балет прошел на «ура». Тарас был очень доволен, очень нас с Машей хвалил.
23
В конце апреля пришло известие, что я в очередной раз выдвинут на «Benois de la Danse» за балет «Раймонда». И снова мне объяснили – вы не имеете права ехать. Спрашиваю – почему? Ответ: «К Григоровичу ездить нельзя». Вручение премии выпало на выходной день в театре, я сел в самолет и полетел в Берлин, где проходила церемония. Компания «победителей» выглядела более чем внушительно: этуаль Парижской оперы Элизабет Платель, хореографы Иржи Килиан и Джон Ноймайер, я.
О том, как в честь 90-летия С. Б. Вирсаладзе я танцевал «Щелкунчик» в ГАБТе, уже рассказано. А вот Ю. Н. Григорович отпраздновал юбилей друга и соавтора в Тбилиси. Он подарил театру им. З. Палиашвили версию «Щелкунчика», не взяв за постановку ни копейки. Юрий Николаевич позвонил мне и пригласил ее станцевать. Я с радостью принял предложение, выбрав в партнерши Наташу Архипову. Премьеру назначили на 19 июня. В этот день в ГАБТе должно было идти «Лебединое озеро», в партии Короля стояло имя другого исполнителя, не моя очередь. Как только в театре стало известно, что я собираюсь в Тбилиси, чтобы танцевать у Григоровича, на афише тотчас появилась моя фамилия.
Естественно, я пошел выяснять, в чем дело, и услышал: «Тебе просили передать: если ты полетишь к Григоровичу, ты будешь уволен». Я понимал, что это не пустые слова, но как сообщить о том в Тбилиси? Во мне все кипело от обиды, я ходил из угла в угол, совершенно не понимая, что делать. Внезапно раздался телефонный звонок, слышу голос Юрия Николаевича: «Коль, у нас такое дело, декорации не успевают сделать. Вместо девятнадцатого мы спектакль перенесли на двадцать восьмое». Господи, спасибо! Конечно, я ничего Григу рассказывать не стал. 26 июня у нас закрывался сезон, значит, 28 июня черта с два меня могли остановить и уволить!
Тбилиси для Григоровича – особенный город. Он часто приезжал туда с Вирсаладзе работать над новыми спектаклями. Сулико Багратович имел чудесный дом с двориком рядом с проспектом Шоты Руставели. И дух у этого дома – настоящий старый Тбилиси. Он наполнен множеством ценных, уникальных, с художественной точки зрения, предметов. Но это не музейный антиквариат. На столе – старинная посуда с серебряными приборами, бокалы, вазы – всем этим пользовались повседневно, а не доставали из буфета по торжественному случаю. В доме разместилась уникальная библиотека: книги о живописи, архитектуре, балете, вообще обо всем на свете. Вирсаладзе ушел из жизни в возрасте 80 лет, то есть десять лет назад, но дом, благодаря стараниям его племянницы Мананы Вирсаладзе, сохранил атмосферу, которую там создал Сулико.