– Не так, мой дорогой, давай полный!

Я послушно проглотил обжигающую жидкость и поставил пустой стакан на стол, но Байер тутже наполнил его вновь. Гауптман производил впечатление простодушного и дружелюбного человека, но оно было обманчивым. На самом деле передо мной сидел человек с необузданным нравом. До меня доходили слухи, что он имел обыкновение лично возглавлять ударные группы, никого не щадил и никому не прощал ошибок.

– С чем пожаловали? – спросил Байер.

Я изложил цель своего визита.

– На чем прибыли?

– На своей лошади.

– Малервайн! – заорал гауптман. – Малервайн!

Крик относился к лейтенанту со взъерошенными волосами, который мирно посапывал, уронив голову на край стола. Малервайн проснулся, а Байер проревел:

– Вы что мне говорили, идиот? Вы утверждали, что мы окружены. Но этот человек прибыл от Шперла!

– Видите ли… – начал было Малервайн, но тут зазвонил телефон.

Лейтенант схватил трубку, поднес ее к уху, а затем протянул ее Байеру со словами:

– Полковник на проводе!

Гауптман взял трубку, послушал, а потом неожиданно для меня произнес:

– Нет!

Полковник снова начал что-то говорить, но Байер опять ответил отрицательно. По-видимому, полковник произнес затем что-то похожее на следующую реплику:

– Послушайте, Байер, в каком тоне вы позволяете себе говорить со мной!

– Говорю так, как считаю нужным, – сказал гауптман. – А теперь послушайте внимательно. Я этого делать не буду. Еще чего не хватало! Это мой полк, и под следствие мне отдавать некого. Все! Конец связи!

Байер в сердцах бросил телефонную трубку на стол, достал спичку и стал водить ею по предохранителю своего пистолета.

– Связь снова заработала! – воскликнул Малервайн и залпом осушил стакан со шнапсом.

– Боженька не оставляет нас в своей милости, – ответил Байер, а Малервайн вновь уронил голову на край стола.