Однако вернемся к нашим баранам, то бишь к белым тряпкам, покрывшим светлые головы наших мудрецов. Надо сказать, что это патентованное средство ПВО не произвело никакого впечатления на корректировщика. Собственно говоря, сам факт висения американца над пленяжьей колонной нельзя было считать благоприятным признаком. Мы осознали опасность лишь тогда, когда дальнобойная американская артиллерия перенесла огонь на нас. В это время колонна проходила сквозь теснину, образованную двумя каким-то чудом уцелевшими стенами пятиэтажных домов. Три снаряда последовательно разорвались впереди меня. И тут же, почти в то же самое мгновение обрушились обе стены, державшиеся на честном слове. Сплошное облако дыма и пыли окутало с ног до головы пленяг и конвоиров. Сначала в толпе произошло обычное в таких случаях замешательство, но потом безотказно сработал безусловный рефлекс самосохранения: каждый, кто только мог, бросился бежать давай бог ноги.

Забыв про «стеклянную голову» и доброго своего «лейб-медика», козлом запрыгал и я прочь от места взрыва. Но не пробежал я и двух десятков шагов, как услышал за спиной резкий крик, переходящий в плач: «Гео-о-о-оргий Никола-а-а-аевич!»

Словно кто-то схватил меня за шиворот и потянул назад. Я мгновенно остановился и оглянулся. Рая сидела в кювете, а из глаз у нее беззвучно лились слезы. Хлынувшая после взрыва толпа, по-видимому, свалила ее с ног и бросила наземь.

С низко опущенной головой, краснея от жгучего стыда, я подошел к Рае. К счастью, она была невредима, но, падая, ссадила себе колени и слегка подвернула ногу. Я поднял ее, и мы поспешили прочь. Рая доверчиво прижалась к моему плечу, а мне было совестно взглянуть ей в глаза.

Влезаем в келлер, набитый до отказа беглецами. Здесь так темно, что женскую фигуру невозможно отличить от мужской. Стоим плотной массой, затаив дыхание. Лишь приглушенные стоны, доносящиеся из разных углов подвала, нарушают зловещую тишину. Каждый с тревогой и тоской думает: «Вот сейчас придут эсэсовцы, выведут нас из келлера и всех прикончат!» Но фрицы так и не пришли за нами. Как мы узнали потом, им было некогда. Они окружили тех, кому не удалось бежать (а таких было свыше 90 %), и погнали их дальше.

Услышав стоны, Рая принимается за дело. Она вынимает из хирургической сумки стеариновую свечку, я зажигаю ее и поднимаю над головой. На огонек стекаются раненые. Их около двух десятков. Наряду с легкими случаями есть и тяжелые. Рая обрабатывает и перевязывает раны, действуя умело, быстро и ловко. Одной девушке она даже накладывает швы на живот. Я «ассистирую» и зарабатываю комплимент.