Мы тоже разбрелись по подвалам, предварительно расчистив и замаскировав входы и выходы. При этом пришлось вытащить и схоронить десятка два немецких трупов. Главные преимущества подземной жизни — полная свобода и обилие пищи. Дело в том, что в немецких подвалах мы нашли quantum satis[975] картофеля и овощей. Кроме того, ребята обнаружили в немалом количестве консервы, колбасы, ветчины и прочую снедь. Словом, пищей мы сейчас обеспечены.

Немцы-троглодиты утверждают, что во время бомбежки 19 марта погибло 14 тысяч ганаусцев. Они все задохнулись в подвалах, ибо входы и выходы из них были засыпаны мусором и обломками обрушившихся домов.

14 тысяч — это немалая цифра. По официальным данным до войны в Ганау было около 40 000 жителей. Перед последней бомбежкой в городе оставалось приблизительно 25 000 тысяч (7 погибло, 8 тысяч эвакуировалось в «безопасные места»). Сейчас в Ганау не более 5–6 сотен немцев, ведущих такой же троглодитский образ жизни, как и мы.

Кстати, о бомбежке 19 марта: вчера ребята принесли мне американскую листовку на немецком языке. Вот ее содержание: «После объявления Франкфурта-на-Майне зоной смерти оставшееся в городе немногочисленное население с ужасом ожидало исполнения приказа генерала Эйзенхауэра.

Ночью они услышали шум авиамоторов. В воздухе появилось свыше 1000 „Летающих крепостей“[976]. Однако самолеты пролетели над Франкфуртом и сбросили бомбы на Ганау».

Джебосы (Jabos) летают круглосуточно. Мы к ним привыкли, как к необходимому атрибуту жизни. Они непрерывно сбрасывают бомбы на казармы, аэродромы, склады, мосты и другие военно-стратегические объекты.

Слухи: занят Дармштадт[977]. Скоро будут здесь.

Ходят слухи, что занят Ашаффенбург. Значит, нас обошли. Американцы уже на том берегу Майны. Сейчас идут бои за переправу. Руины города усиленно обстреливаются, так как немцы используют их в качестве оборонительных рубежей, артиллерийских позиций.

Артиллерийская канонада не прекращается. Опасно высунуть нос из подвала. Впрочем, русаку на все ровным счетом наплевать. Не успеешь оглянуться, а он где-нибудь уже разжег костер и варит картошку. Немного поодаль другой русак поджаривает на огоньке ветчину. Подходят немецкие солдаты-фронтовики:

— Прячьтесь! Увидят эсдэковцы, устроят на вас облаву. Тогда вам конец. Лучше хорошенько спрячьтесь. Мы сами рады были бы забраться в какой-нибудь ферштек, да нельзя. Приказ есть приказ. Приходится тянуть лямку.

Однако слова не действуют на наших ребят. Они продолжают бегать по руинам, разводить костры, шакалить.

Ночью канонада немного стихла. Фольксштурмовец сказал: