Речь идет об еще одной сквозной теме: дихотомии души и тела. Традиционная трехступенчатая конструкция – тело-душа-дух, которая в это же время (в 1919 году) вдохновила Гумилева на один из его шедевров, Ходасевичу чужда. У него душа сливается либо с телесной, либо – чаще – с духовной субстанцией, отождествляется с ней, вместе образуя “чудесное, божеское начало”, иной уровень личности человека. Она временами выходит – и вскоре совсем выйдет – куда-то в неизведанное пространство, явно не похожее на “угрюмый берег” из давнего стихотворения. Про это пространство мы ничего не знаем. Даже монета, оставленная во рту покойника в уплату Харону, останется, “как солнце малое, как след души моей”, здесь, на земле, в этом мире, величественном в своих внезапно открывающихся взору безднах – и все-таки несовершенном, бедном в сравнении с прекрасной неизвестностью инобытия.

Ходасевич считал книгу “Путем зерна” готовой еще весной 1918 года, но обстоятельства не позволили ему тогда выпустить этот сборник. Наконец, в январе 1920-го владелец издательства “Творчество” Соломон Абрамов получил заказ на книгу от Госиздата. Государство действительно выкупило весь 18-тысячный тираж, который покоился мертвым грузом на каком-то складе. В 1921 году, уже в дни НЭПа, в Петрограде, в издательстве “Мысль” книга была переиздана разумным для тех времен тиражом в 800 экземпляров – и быстро разошлась. Тогда Абрамов выкупил обратно тысячу экземпляров первого издания и пустил их в продажу. Остальные семнадцать тысяч так, вероятно, и сгнили, в духе самых злых анекдотов о социалистической экономике.

Состав книг и порядок, в котором идут стихи, немного различается: в первое издание вошло тридцать четыре стихотворения, второе включает еще четыре, в том числе “Дом”. В обоих изданиях книга посвящена памяти Самуила Киссина. Дух мертвого друга тайно присутствовал в третьем сборнике Ходасевича: стихотворение про рыбака, пытающегося поймать на звездную наживку солнце, – попросту точное рифмованное переложение прозаической сказки Муни. Но в итоговое “Собрание” 1927 года и стихотворение, и посвящение не попали.

6

6

Тем временем в ноябре 1919 года Ходасевич получает новую службу – начальника Московского отделения Российской книжной палаты.

Функции этого учреждения к тому времени претерпели изменения. В 1918 – начале 1919 года Книжная палата ведала выдачей “нарядов” (ордеров) на бумагу и типографские работы. Поскольку и то, и другое было жестко лимитировано, наряды выдавались лишь лояльным издателям. Следовательно, Палата играла роль цензуры; она и находилась первоначально в помещении бывшего цензурного ведомства. Однако к середине 1919 года эта часть обязанностей была с Палаты снята. С этого времени Книжная палата занималась исключительно тем, чем занимается и сейчас: регистрацией печатных изданий и рассылкой обязательных экземпляров по основным государственным библиотекам.