В один из таких октябрьских дней 1978 года Фёдор Абрамов лично, почти на бегу, из рук в руки передал одному из сотрудников Рукописного отдела Пушкинского Дома первую партию своего домашнего архива: экземпляры нескольких корректур романа «Братья и сёстры», черновики романа «Две зимы и три лета», рабочие заметки к этим романам, рукописи «Пелагеи» и «Альки» и рабочие тетради к ним, а ещё письма, которых было порядком. Передал всё скопом, без какой-либо сортировки.
4 мая 1979 года во время передачи очередной партии личного архива Абрамов, оберегая свою тайну, напишет на имя заведующего Рукописным отделом В. Н. Тасканова следующее заявление:
«Прошу материалы из моего архива без моего письменного разрешения не выдавать.
Становилось понятно, что доступ к абрамовскому архиву при его жизни был раз и навсегда закрыт, а получить такое разрешение у самого Абрамова было невозможно.
Но, передавая архив с явной целью сохранить, Фёдор Абрамов прекрасно понимал, что когда-нибудь он обязательно будет прочитан. Он верил в это, надеялся, а иначе… иначе бы просто многое уничтожил, тем самым утопив в водах своей жизни, может быть, самое сокровенное, отчего все годы маялась и рвалась его душа, отчего было порой до немоты нудно на сердце.
Спустя долгое время, уже на склоне почтенных лет, вдова писателя с подобающим ей мужеством, напрочь отбросив женское самолюбие, искренне и правдиво напишет о весьма серьёзном увлечении Фёдора Абрамова одной женщиной, некой В., которое едва не разрушило их семейную жизнь. Это был непростой период их совместной жизни, но они смогли его пережить, сохранив себя друг для друга. Но сейчас речь пойдёт вовсе не об этом.
В жизни Фёдора Абрамова было событие, на всю жизнь поселившее в нём боль, страдания и сомнения. Людмила Владимировна своей любовью так и не смогла растворить в его душе мучительные воспоминания, затушить накал невыплеснутых эмоций. Её вины в этом нет. Та история случилась с Абрамовым до их знакомства, когда каждый из них ещё имел собственную личную жизнь.
В декабре 1960 года Фёдору Абрамову пришло письмо из города Чебоксары от некой неизвестной ему Галины Вербицкой. Да и сама отправительница письма, не зная, где проживает автор «Братьев и сестёр», написала на конверте адрес Ленинградского отделения Союза писателей. В Союзе писателей адрес переписали, и оно всё же добралось до Абрамова. В письме было изложено следующее:
«Уважаемый Фёдор Александрович!
Если Вас интересует жизнь Вашего сына, а Вас это должно интересовать, сообщите мне свой адрес или адрес любой, до востребования, и я Вам сообщу всё.