— Но ни одного о том, почему пресса до сих пор отмалчивается.

Рита мельком взглянула на развешанные газеты.

— Если бы ты не торчал возле них, я бы тебя не заметила.

Сергей еще раз отметил остроумие студентки с лицом и фигурой подростка.

— Ты куда? — спросила Рита, когда они вышли из парка.

— Хочу проводить тебя до Дома пионеров. Хотя некоторые и без галстука, но думаю их примут за своих.

По глазам девушки Сергей убедился — ей весело и она не против, что они идут вместе.

— Ты не представляешь, какой я была, когда после седьмого класса поступала в элеваторный техникум.

— Понравилась специальность?

— Не мне, подруге. А мы были неразлучны. Хорошо, она потом раздумала.

Чем дальше они шли от центра, тем больше Сергей отвлекался от своих забот.

В этой части города он никогда не был. Здесь все было иначе: дома встречались еще столетней постройки, с открытой верандой и декоративными воротами; кованые козырьки над парадными дверями украшала ажурная виньетка. Акация почти не росла — преобладали клен и верба. И сама улица ровная, с уклоном казалась трамплином на луг. Он все больше открывался по мере того, как они спускались, и Сергею представлялось, что это движется огромная зеленая лента барабана, уходящая в подножие горы, державшей на себе весь город.

И Сергей готов был поверить, что, оторвав глаза от лугов, надо смотреть только на Риту… Луга и Рита — вот что существует сейчас для него.

Дойдя до места, где на пересечении улиц фонтаном била вода, Рита сняла босоножки.

— Твой друг дальше меня не провожал.

— Юрка?

— Он доставил столько волнений. Когда мы расстались, спустя какое-то время раздались выстрелы… Я так испугалась.

— За Юру?

— Я бы испугалась и за любого другого человека. А Юра… Он еще сказал, что ему в понедельник получать паспорт, и боялся, как бы что-то не сорвало ему такое торжество.