Рычнев нырнул, заработал руками-ногами. Всплески показались ему оглушающе громкими, привлекающими чье-то неусыпное внимание. Казалось, сейчас вынырнет невиданное чудище и увлечет в пучину.

Взгляд выхватил из тьмы звездочку, растекшуюся словно капля на оконном стекле.

Он невольно вскрикнул, когда рука коснулась прибрежного песка.

Захар долго лежал, приходя в себя.

И на этот раз судьба оказалась милостлива к нему. Но можно ли поручиться, что завтра его не перестренут в глухом месте? Не было сомнений: шайка нагрянула в эти края не ради пьянки на природе.

Тягучая тоска вползала в душу.

Он чувствовал себя обреченным, вычеркнутым из этой час назад еще такой радостной жизни.

Почти до самого рассвета под храп соседей обдумывал Захар, как ему лучше поступить. И чем больше размышлял, тем больше склонялся к мысли самому пойти к Зубарю. Он, конечно, рисковал. Но не меньше ли риска наивно полагать, что Зубарь, снова встретив Захара, посчитает это простой случайностью.

За завтраком Рычнев услышал, что неподалеку изыскатели наткнулись на заброшенные захоронения. Теперь он не сомневался в причине появления своих земляков.

На захоронения в тот день никто не поехал. Начальник экспедиции вернулся из райцентра обескураженный.

Место, где находились могилы, слыло дурной славой. Люди, оказавшиеся там, или тяжело заболевали, или бесследно исчезали. Районные власти всерьез настаивали на изменении маршрута.

У Захара забилось сердце. Вот она, удача. Зубарь, конечно, ничего не знает. И есть повод оправдать свое появление.

От дороги в райцентр отходила едва приметная стежка, огибающая небольшой лесок. Дальше темнело давно запаханное поле. За ним, у подножья песчаного бугра, журчал ручей.

Хуторянин, согласившийся показать «гиблое место», велел намочить ноги. С бугра открылся вид на суходол, изрезанный промоиной давно высохшей речки. Плоская гряда камней подступала к опаленной пожаром рощице.

— Как сгорела полвека назад, так почитай ништо не наросло, — пояснил хуторянин, стараясь не смотреть перед собой. — А могилы за каменьями подле коряг. Када река текла, назывался тот берег Свищев перекат.

Захар готов был поклясться, что между камнями и обугленной рощицей мелькнула чья-то тень.

Начальник экспедиции, наведя бинокль, сказал, что видит двоих.

Хуторянин тотчас заторопился.

Начальник, крепко выругавшись, пожалел о прежних временах, когда люди работали, а не маялись дурью.

Захар догадывался, где мог отсиживаться Зубарь. По вечерам у озера дымились костры заезжих рыболовов.