Специальность землеустроителя не прельщала Захара, тем более, что повестка в армию нашла его и в сельской глуши.

Начитанность подводила Рычнева в стычках с макаронниками и стариками. Но после разговора с замполитом — тоже книгочеем, его определили поначалу в ротную каптёрку, а затем в полковую библиотеку.

Но боговал он недолго. Захар увлекся вольнонаемной библиотекаршей, не зная, что она была женой начштаба. Опрометчивость стоила дорого. Рычнева срочно перевели в другую часть, где незадачливого ухажера, словно салагу-первогодка, держали в ежовых рукавицах до самого дембеля.

На гражданке жизнь поначалу ничем не отличалась от армейской, с той лишь разницей, что недалеких сверхсрочников сменили подобные им маленькие и большие начальники… Побегав с места на место, Рычнев устроился в краеведческий музей.

Поначалу флора и фауна родного края захватили Захара. Но спустя несколько лет, он, как и следовало ожидать, охладел к своим обязанностям. Однако выбирать было не из чего.

Рычнев так и страдал бы на нудной, малооплачиваемой работе, не попадись на глаза старинная книжица.

С трудом пробиваясь через старославянский шрифт, Захар с замиранием сердца узнавал, где и кем, согласно преданиям, спрятаны богатейшие сокровища. Все это было предположительно и, может быть, давно опровергнуто поисками любителей и раскопками профессионалов. Но Захар, загоревшись, не мог остановиться.

Из спокойного фондового отдела перешел в археологическую экспедицию.

Ветер странствий, однако, мало занимал Рычнева, если он дул в сторону, противоположную его интересам. Со временем сокровища, скрытые от людских глаз, заменились в его мечтах просто тугой пачкой денег. Материальная обеспеченность ему, в общем-то не жадному человеку, была необходима для ни с чем не сравнимого чувства независимости — без чего жизнь теряла всякий смысл.

Как нарочно, газеты пестрели сообщениями, что где-то при переборке печи или сносе дома нашли спрятанные драгоценности.

Не принадлежащие никому сокровища были совсем рядом. Они лежали невостребованным грузом десятки, а то и сотни лет и будут лежать еще столько же, если, конечно…

Захар краем уха слышал, что появились охотники, шарящие в пустых старинных домах; рыскают и по кладбищенским склепам, а курганы в степи испещрены новыми норами.

Воображение волновало, будоражило Рычнева, и не было больше сил справиться с навязчивой идеей.

Однажды, как бы невзначай, он зашел в давно покинутый жильцами дом… День был пасмурный, в длинном коридоре коммуналки стояла темень. Тусклый свети фонаря скользил по отбитой штукатурке стен, скрипучим неровным полам, дверям с оторванными ручками.