Первым, кого увидел Рычнев, придя в сознание, был Калюжный.

Вспомнив, что стряслось, неуверенно протянул руку.

— Пронесло, — улыбнулся Николай, показав выщербленный нагрудный крест. — Не он, как раз бы в сердце.

— За что тебя наградили?

— Участвовал в конном походе.

— Где я нахожусь? — Захар обвел глазами незнакомую комнату.

— В доме Коченкова.

— Майор погиб?

— Живой. Напарника, правда, ранило.

— Илья сбежал?

— А кто бы за ним гнался? Майор подсунул им всякое фуфло. Небось, кусает щас локти.

— А второй?

— Местный рецидивист. Илья травкой угостил, он и пошел, как телок. Майор его сдал, куда следует.

Захар перевел взгляд на портрет мужчины в резной рамке.

— Здравствуйте, Федор Васильевич…

— Ты не рассиживайся, — поторопил Калюжный. — Участковый вернется, поедем в станицу. Заночуешь у меня.

— Что со мной было?

— Обморок, как у барышни… А если серьезно, то сорвался ты. Нервы не выдержали.

Перед уходом Захар еще раз посмотрел на Коненкова.

Ведал ли он, уходя в мир иной, что память его пересечется с путями и лихих, и добрых людей? И хвала тебе, Федор Васильевич, что помнил о павших в годы, когда и живые были никому не нужны.