Когда кавалерия Мюрата приблизилась к Кремлю, из-за ворот по французам кто-то начал стрелять. Кавалеристы сначала растерялись, потом прикатили пушку и ударили прямой наводкой, выбив ядром крепкие дубовые ворота. После того как стрельба возобновилась, открыли пальбу картечью. Но и после этого защитники продолжали вести редкий огонь. Даже когда французы через разбитые ворота вошли на территорию Кремля, на одного из офицеров неожиданно накинулся с кулаками какой-то мужик, ставший душить француза. Подоспевшие сослуживцы офицера попытались оттащить разбушевавшегося человека, но тот в порыве гнева умудрился
* * *
Свита Наполеона подъехала к кремлевским воротам лишь во второй половине дня 3 (15) сентября. Первую ночь в этом городе Император хотел провести именно здесь, в Кремле, в роскошных палатах древних Рюриковичей. Однако из-за начавшихся пожаров сразу ехать к Кремлю было небезопасно, поэтому переночевать пришлось в брошенном хозяевами доме на Дорогомиловской дороге.
Измученные за день, французы уснули как убитые. Впрочем, это не касалось самого Бонапарта. Всю ночь, истязаемый невидимыми мучителями, он возился с боку на бок, забывшись лишь под утро. Посетовав спозаранку камердинеру Констану на ужасный ночлег, невыспавшийся император был вял и выражал недовольство по самому мелкому поводу. Раздосадованный камердинер бросился на поиски виновников плохого настроения патрона. Мучителями оказались насекомые, которых французы тут же окрестили «тварями». То были
В кремлевских палатах, насколько слышал Наполеон, было несметное количество серебряных и золотых изделий! Как его уверяли, куда ни посмотри – везде груды золота! Очень уж любили они себя, эти русские цари и бояре. И вот перед глазами волшебные палаты…
Когда Наполеон вошел в старинный коронационный зал, его подвели к царскому трону, накрытому балдахином. Величественный трон открыли, и властелин почувствовал непреодолимое желание присесть на него. Однако делать этого не стал: разве теперь он не Хозяин и этого трона, и Кремля, и всего, что его окружало? Так что не стоит торопиться. О, как было бы хорошо, если б сюда, в этот коронационный зал, с покорным видом явился строптивый русский царь, чтобы обсудить с французским императором условия перемирия. Кто знает, возможно, скоро это и случится…
Бонапарт подошел к трону, трепетно прикоснулся к его резному подлокотнику и, прикрыв глаза, на миг задумался. Даже если бы это был Павлиний трон Великих Моголов, ощущение могущества вряд ли оказалось бы более пронзительным: Трон Кремля объединял в себе утонченную сказку Востока и напыщенную лесть Запада, скифских варваров и византийских императоров. И Император Франции обязательно будет восседать на этом Византийском Троне —