Рихарду, в голосе которого звучала легкая надменность, как мне показалось, не слишком понравилось, что я столько внимания уделила какому-то Фердинанду, когда он, такой прекрасный, сидел передо мною и пытался принять позу, которая позволяла бы ему смотреться выгоднее: он то подпирал голову рукой, то запрокидывал ее, то откидывался на спинку стула.

Фон Ширах был несколько обескуражен моим интересом к Фердинанду – скажу честно, плевать я хотела на племянника, мне просто любопытно было, отчего столько эмоций появилось на лице дяди при упоминании Фердинанда. С первых минут мне стало понятно, что Рихард фон Ширах из тех, кто заранее готовится ко встрече, продумывает свое выступление, выстраивает его, накидывает себе тезисы и запоминает их логическую последовательность. Обычно нет ничего занудливее такой беседы. Я была счастлива, что привела фон Шираха в легкое замешательство. Он завис. И это давало мне надежду на то, что он сможет рассказать что-нибудь интересное. Пока нужно было окончательно вымучить его Фердинандом, отбив желание говорить по написанному.

– Значит, вы не единственный писатель в своей семье? – Я всё сильнее подталкивала Рихарда к пропасти импровизации, куда он боялся сорваться, балансируя на краю.

Нехотя он ответил:

– Нет. Моя дочь Ариадна и сын Бенедикт – тоже писатели. И тоже довольно известные. Может быть, они чуть уступают Фердинанду, ну так он и старше их. Еще одна племянница тоже пишет, но она так, не делает на это ставку.

– Неужели они все пишут под фамилией фон Ширах? – искренне изумилась я, подумав о том, что, конечно, раскрученным именем отца и деда, наверное, торговать в Германии выгодно, иначе такого обилия, можно даже сказать, переизбытка плодовитых фон Ширахов не наблюдалось бы на книжном рынке.

Рихард, задетый пренебрежительным равнодушием официантки и пытаясь занять руки, невесело хохотнул:

– Бенедикт, мой сын, сменил фамилию.

– Взял литературный псевдоним, – поправила его я.

– Нет-нет, – вдруг закудахтал Рихард, уже меньше сопротивляясь вектору, который я задала разговору, – он сменил паспорт. Потому что просто не хочет быть фон Ширахом. И с дедом ничего общего иметь не желает, а я не могу давать ему советы в столь щепетильном вопросе. Он вообще очень самостоятельный молодой человек – ездит по миру, живет где нравится. Сейчас вот, к примеру, в Барселоне.

– Здорово, – сказала я, – а что его заставило сменить фамилию? Вот так просто решился? Или как это происходило?

Фон Ширах задумался. Через несколько секунд он, отчаявшись расстрелять взглядом официантку, медленно заговорил: