Тогда, не слишком понимая смысл, я подумала, что с такой тоской Рихард читает стихотворение о матери: в конце концов, она любила этот памятник. Только теперь понимаю – не о ней. Вся эта тоска, письма, Германия с ее липами, которая восстановилась после рагнарёка 1945-го, – это всё биография Рихарда в изложении Гейне. Но тогда я спросила Рихарда не о глубинных смыслах, которых не уловила сразу. Спросила лишь о поверхностных. В конечном итоге, когда камера заработала, Рихард, присев на край скамейки и одним боком опершись на ее спинку, услышал от меня вопрос о матери.

– Вы хотите знать о моей матери? Что именно?

– Что с ней было после того, как отец попал в Шпандау?

– Аресты и допросы. Допросы и аресты. Лагерь для интернированных. И другой лагерь. И так до 1947 года.

– Но она навещала отца?

– До 1947-го.