Из речи Генриха Гиммлера в Познани 4 октября 1943 года: «Меня ни в малейшей степени не интересует судьба русского или чеха. Мы возьмем от других наций ту кровь нашего типа, которую они смогут нам дать. Если в этом явится необходимость, мы будем отбирать у них детей и воспитывать их в нашей среде. Живут ли другие народы в довольстве, или они подыхают с голоду, интересует меня лишь постольку, поскольку они нужны нам как рабы для нашей культуры; в ином смысле это меня не интересует»¹¹⁹.

Катрин продолжила:

– Да, думал он, наверное, это жестоко – убивать так много, – но мы должны сделать это для наших детей, ради нашего будущего, ведь наши дети и внуки заслужили лучшую жизнь. Искаженный способ мышления. Но я думаю, что именно так он объяснял себе необходимость того, что ему приходилось делать.

Из речи Генриха Гиммлера в Познани 4 октября 1943 года: «Когда ко мне придет кто-нибудь из вас и скажет: ”Я не могу рыть противотанковый ров силами детей или женщин. Это бесчеловечно, они от этого умирают“, – я вынужден буду ответить: ”Ты являешься убийцей по отношению к своей собственной расе, так как, если противотанковый ров не будет вырыт, погибнут немецкие солдаты, а они сыновья немецких матерей. Они наша кровь“»¹²⁰.

Катрин права, подумала я, права в том, что каждая попытка найти объяснение поступкам Гиммлера многим кажется попыткой оправдать его. Даже пока она говорила, мне на долю секунды подумалось, а не оправдывает ли она двоюродного деда?

Вот фрагмент из диалога психиатра Леона Голденсона с Эрихом фон дем Бах-Зелевски¹²¹, проходившим свидетелем в Нюрнберге на международном трибунале.

« – Я помню, однажды Гиммлер лично присутствовал на казни ста двадцати человек… Их расстреляли в обычном военном порядке, три человека стреляли одновременно. Вся группа из ста двадцати человек была расстреляна целым батальоном. Я привел подробное описание в своем отчете, потому что оно дает интересное представление о характере Гиммлера. В тот раз среди расстреливаемых ста двадцати человек был один еврейский юноша двадцати лет с нордической внешностью, блондин с голубыми глазами. Гиммлер отозвал юношу от ямы, где того должны были расстрелять, и спросил, еврей ли он, все ли его дедушки и бабушки евреи. Юноша ответил, что, насколько он знает, все в его семье евреи. Тогда Гиммлер сказал, что не может помочь юноше, и тот был казнен вместе с остальными. Можете видеть, как Гиммлер пытался спасти жизнь мальчику.

– Вы привели этот случай в качестве примера благородства Гиммлера?

– Нет, я просто хочу показать, что Гиммлер был не таким, каким его представляют сегодня. Он не был бесчувственным к виду крови. Он был бесчувственным именно в силу своей фанатичной идеологии…»