Какой переполох произошел, когда следователь Тимченко пятьдесят восемь граммов золота похитил! Московские сыщики тогда все сейфы в управлении перетрясли. Даже у генерала его персональный импортный несгораемый сейф - и то проверили. Многие тогда по шапке получили, Всего чуть больше года, как то «золотое» дело закончилось и разговоры прекратились, а сейчас, видать, какое-то новое появилось. Все чаще и чаще у генерала о каком-то похищенном золоте речь идет. Инициатива опять из прокуратуры исходит, не дай Бог, снова мужики на себя беду накличут. Пока подробности неизвестны, но якобы на этот раз прокуроры смогли по горячим следам на месте преступления где-то глубоко в тайге бандитских главарей взять, в каком-то брошенном зимовье, недалеко от китайской границы обнаружили. Те уже были готовы с большим золотом за границу уйти. Молодцы наши пограничники, все ходы им перекрыли, мужики матерые как в капкане оказались. Бандиты те вроде с какой-то артелью были связаны, даже собственную походную радиостанцию имели, все вооруженные до зубов. Хорошо, что при задержании оружие не успели применить, пограничники ученых собак на них выпустили, а то много крови могло бы пролиться. Так это или нет, не знаю, но не зря же все управление по углам об этом шепчется. Да и по городу слухи пошли о какой-то жестокой банде охотников за золотом, на пути, мол, никого живым не оставляют, вот страх-то какой, откуда эта чернота появилась: Ну вот, задумалась и свой трамвай пропустила. Ладно, другого дождусь»…

А Коваленко снова оказался в кабинете у генерала.

- Садись, - показывая на мягкий стул, сказал начальник, а сам подошел к окну, потянул за шторную веревочку, и полотнище медленно опустилось на подоконник. Потом, вернувшись в свое кресло, удобно уселся, открыл дверцу правой тумбочки большого старинного стола, достал две магнитофонные кассеты. Повертев их в руках, положил перед заместителем:

- Вот, Трофим Никитович, возьми домой, прокрути, послушай. Там тебе никто мешать не будет. Здесь два мнения наших ответственных работников, которым мы доверяем и на чьих плечах большие и малые дела лежат. Сегодня я комментировать записи не буду. А вот завтра по ним решение принимать надо. С утра ты мне свое мнение доложишь, а потом я свою точку зрения выскажу. В 8.00 жду тебя. До свидания.

16

Савченко «раскалывается»

Савченко, прохаживаясь по маленькой одиночной камере, ждал вызова на допрос к Лукину. Он уже смирился с мрачными исцарапанными стенами, черной простыней, черным одеялом и такой же подушкой. Только на углу одеяла был пришит белый лоскуток ткани, бирка величиной с ладонь. На ней черной краской было аккуратно, красиво написано: