— И что?

— Я нашла работу, огромный труд некоего историка — Феофана Феофановича Позолотова, он как раз посвящен этим археологическим загадкам.

— Серьезно?

Позолотов и Белозёрский даже остановились и уставились на девушку.

— Еще как серьезно! — ответила Юля. — Я пока прочитала только треть, там про Холодный остров и про ведьм, которые населяли его столетиями. Факты удивительные, Венедикт Венедиктович! Так интересно, что сил нет. Вы как в воду смотрели. Это действительно тянет на диссертацию.

— А кто такой этот Позолотов?

— Историк, я же говорю, древний-древний старикан. — Она поймала взбешенный взгляд Феофана Феофановича и бесшумно чмокнула в его сторону воздух. — Он посвятил этим местам всю свою жизнь! Изучил их историю еще с языческих времен. Уникальная рукопись!

— Он уже умер, этот Позолотов?

— Да говорят, что жив еще, — Юля подмигнула Феофану Феофановичу, который красноречиво качал головой, — надо бы его найти. Просто живой артефакт! Какое было бы интервью для нашей факультетской газеты! Я постараюсь отыскать этого древнего старикана и еще поработаю с его рукописью, хорошо?

— Ладно, Пчелкина, уговорила, — вздохнул с явным облегчением Турчанинов. — Работай. Я тебя знаю, если ты в кого-то вцепишься, то уже не отпустишь. Вечером чтобы позвонила.

— Разумеется, Венедикт Венедиктович, позвоню! Пока!

— И что это было? — спросил Позолотов. — А? Древнему старикану очень интересно, кстати.

— Пиарю вашу книгу, — заявила девушка, — а заодно продлеваю свою командировку. Чем вы недовольны?

2

На обратном пути они остановились у киоска, напротив все того же клуба «Заря». «Хочу семечек», — еще в машине сказала Юля. Она перешла дорогу, подпорхнула к бабушке с мешками в хозяйственной сумке и стакашками на табурете, полными черных блестящих семечек подсолнечника и крупных тыквенных с рыжими подпалинами.

— Хорошие семечки? — спросила она у бабушки. — Не пережаренные?

Как мать ни отучала ее грызть семечки, говоря, что это «провинциальная лихорадка» и «спасение для умственно отсталых», Юля так и не смогла перебороть эту страсть. Сестра бабушки приобщила ее к этому пагубному пристрастию еще в Вольжанске, и вот он — результат. Увидела — и потянуло.

— Ум отъешь, вот какие у меня семечки. Тебе какие, дочка?