…и в тот же самый миг над ее правым ухом оглушительно взорвался фейерверк — нет, не фейерверк, это был еще один пистолетный выстрел, — а потом затрещала древесина. Боль пронзила каждую клетку тела. Эмили закричала.
Ее голова ударилась обо что-то с тошнотворным хлюпающим звуком, и вокруг стало черным-черно.
* * *
Вскоре она очнулась.
Между деревьями мелькал свет. Боль никуда не исчезла. В спину что-то давило.
— Лежи. Не двигайся, — шепнули ей на ухо.
Лужи света от фар машины разливались на опавших листьях.
Тишина. Шаги. Голоса.
— Она уже…
— Да.
— Я пригнала машину. Вот лопата.
— Где Ив?
— Не знаю. Никак не могу с ним связаться после его утреннего звонка.
— Ну и ладно. Не звони ему больше и не пиши. Давай не будем его втягивать.
Кто-то подхватил Эмили под мышки и потащил. Потом ее подняли на руки и положили на кожаное сиденье.
Клацнула дверца, закрываясь; звякнули ключи и зарокотал мотор.
Глава сорок седьмая. Скотт
Глава сорок седьмая. Скотт
На полпути по раздолбанной лесной дороге Скотт нашел лужайку, достаточно большую и ровную, чтобы припарковать внедорожник. Он развернулся, лавировал некоторое время между деревьями и кустами, затем остановился.
Глядя сквозь лобовое стекло, Скотт представил себе растянутую между деревьями сигнальную ленту, раскопанную землю, толпу людей в защитных костюмах — и прикусил губу так, что почувствовал во рту вкус крови. Какого черта происходит? Что он делает здесь, в машине, посреди ночи в глухом лесу с телом на заднем сиденье? Зачем жена с изменившимся до неузнавания лицом дала ему