– Папы здесь нет. Все в этом доме умерли.
– Я не умерла.
– Казалось, что умерла.
– О боже.
– Мне было хорошо с собакой Прайсов.
– Тебе не следовало вламываться…
– Я не вламывалась, сарай всегда открыт. Почему ты мне не отвечаешь? Ты всегда так. Как будто меня нет. Можем мы завести собаку?
– Люси, дай мне… пожалуйста… я устала. Мне не хотелось бы принимать поспешных решений.
– Если ты хочешь сказать нет, так и скажи, но не надо просто оставлять вопрос без ответа.
– Я не хочу сказать нет. Я не знаю, что я хочу сказать. Я больше не могу со всем этим… Со всем. Ты не думала об этом? Ты вообще обо мне думала?
– Да, – сказала Люси. Она поднялась, отнесла свою кружку к раковине, ополоснула ее и поставила на сушилку. – Я думала о тебе. Спокойной ночи.
– Люси, не уходи вот так, мы не поговорили как следует, ты так и не объяснила.
– Объяснила. Ты просто не услышала. Как и насчет собаки.
И она ушла – так, как она теперь обычно перемещалась по дому: ее ноги, казалось, вообще не касались пола, она не издавала ни звука, и даже воздух вокруг нее казался неподвижным. Она пошла наверх. Дом все еще казался мертвым, но что-то изменилось. Она кое-что изменила, сбежав. Она оставила след.
Оказавшись на втором этаже, она задумалась, а потом преодолела последний пролет и оказалась на самом верху. Она открыла дверь в его комнату. Тут пахло им – настоящим мальчишеским духом, который еще не выветрился. «Но он выветрится, – подумала Люси. – Все исчезнет. Я его не вспомню, его запаха больше не будет, только его вещи останутся на полках, и это будут мертвые вещи».
Она медленно пошла по комнате, дотрагиваясь до них. Его книги. Его модели. Его компьютер. Его лампа с Гарри Поттером. Его фигурки из «
Про себя она поняла почти с самого начала, что ее брат мертв, и она просто приняла это. Каждый раз, когда ее родители начинали в сотый раз твердить о том, что нельзя оставлять надежду, она смотрела на них и видела двух странных людей, которые никого не слушают. Дэвид был мертв. А как иначе?
Ей было от этого грустно, потому что он всегда был где-то рядом, в своем странном маленьком мире, но в то же время и в их мире, и в ее. Ей было неприятно думать о том, как он умер. Она пыталась как-то укрыться от этих мыслей каждый раз, когда они угрожали вновь оккупировать ее голову. Она присела на широкий подоконник, чтобы поглядеть на темный сад. Она не знала, найдут ли когда-нибудь его тело и поймают ли того, кто забрал его. Насчет этого у нее не было уверенности. Только насчет того, что он мертв.