– Кайфуешь? – спросил его Лазарь и не узнал собственного голоса. Неужели он настолько ослаб?

Видимо, он и правда сильно сдал за последние сутки, раз умудрился подкрасться к мальчишке абсолютно бесшумно – Марс подпрыгнул от неожиданности.

– Фу, напугал! – ругнулся он, бросая на Лазаря недоверчивый взгляд. – Ты там сдох, что ли? Похож на привидение.

Лазарь слабо улыбнулся: чёрный юмор парня возвращал его к жизни.

– Почти. Вернулся из потустороннего мира.

– Яника сказала, у тебя пищевое отравление.

Вот как? Интересно, она сама-то в это верит?

– Зато у тебя с желудком всё в порядке. Вечерний перекус?

– Поужинать не успел, – заюлил Марс. – Замутил пару бутеров.

– Из крошек в тарелке можно вылепить ещё один бутер, а этот лежит на самом краю, так что бутеров было чуть больше двух, – заметил Лазарь. – Тот, что остался, просто последний из своего полка.

Мальчишка нехотя кивнул на тарелку:

– Будешь?

С едой парень всегда расставался неохотно, а в последнее время вообще налегал на питание с утроенной силой, и даже набрал пару кило. Впрочем, ничего необычного. Как заметила однажды Дара: «Марс не хочет есть только когда ест».

Лазаря замутило от одного вида бутерброда.

– Привидения не едят, забыл? – он протянул мальчишке прихваченный наверху пакет с соком. – На вот, запей. За упокой души моей.

– О, грейпфрутовый! Мой любимый. Прям как знал.

– Мой нелюбимый… мог бы догадаться.

Лазарь присел на пол рядом с Марсом и принялся наблюдать, как он жадно лакает сок из горла. В голове зазвучал голос Виктора, изъятый из памяти Марты: «Баба умеет бухать. Выжрет три бутылки в одно горло – и глазом не моргнёт». Лазаря снова замутило. В надежде избавиться от наваждения за разговором, он спросил:

– А где остальные домочадцы? Плачут над моим бездыханным телом?

Перед глазами возник гроб Максима, обитый красным ситцем, и Лазарь прикусил язык. Да что ж такое? Куда ни взгляни, что ни скажи – всё напоминает о том, о чём меньше всего хочется поминать.