— Флэш-рояль, — огласила крупье и перевела взгляд на госпожу Аресес, которая провела пальчиками по обратной стороне загадочной карты и внезапно выставила на обозрение единственное спасение от неизбежного поражения — туза пик.

— Флэш-рояль, — повторила крупье, шокированная происходящим.

Довольное лицо Демезона окаменело и вытянулось. Он не ожидал столь радикального поворота событий.

— При одинаковой комбинации выигрывают пики, — помертвевшим тоном оповестила крупье, затем опомнилась и придала голосу торжественность. — Поздравляю, госпожа Аресес! Вы выиграли!

— Вот почему я люблю покер, — Алондра подпёрла подбородок ладонью, любуясь тем, как быстро сходит лоск и напыщенность с соперника. — Прелесть последнего момента ни с чем не сравнить. Совершенно уникальное явление, которое я готова переживать снова и снова.

Она сгребла огромное количество фишек в кучу и любовно обняла.

— Представьте, сколько жизней можно подарить на эти деньги!

Жестом Демезон попросил крупье удалиться. Девушка понятливо кивнула и оставила их наедине.

— Ни одному человеку не под силу обыграть меня, — произнёс он. — Ни одному смертному…

Опрокинул бокал, влив в горло всё содержимое.

— Есть исключение… Исключение, способное победить самого Сен-Жермена, — мужчина поднялся со стула, чинно пригладил волосы, поправил ворот сорочки. — И имя этому исключению — Виктория Морреаф!

* * *

О Сен-Жермене ходило множество легенд. Желая прикоснуться к шлейфу великой личности, люди делились о ней слухами в надежде оставить собственный след. Но настоящего алхимика, из плоти и крови, знали немногие. Он родился в эпоху Просвещения — блестящие времена, когда инквизиция не представляла угрозы и алчная аристократия спонсировала изыскания учёных. Незаурядный ум Сен-Жермена обрёл небывалую славу. Говорили, что этот человек всякий металл способен превратить в золото и все богатства нажил на алхимических опытах, однако одевался он крайне скромно, не вычурно, словно отношения к высшему свету никакого не имел. Говорили, он внебрачный сын португальского короля, потомок древнего рода Ракоци и воспитанник самих Медичи — и в то же время никто не взялся бы сказать, кем Сен-Жермен был по национальности. Коренастый, среднего роста мужчина с угольно-чёрными волосами и глазами поразительной синевы, выделяющимися на лице так же ярко, как и его римский нос — он находил место в любой европейской среде, и не столько благодаря внешности, которая притягивала ценителей красоты, сколько благодаря знаниям языков, коими владел в совершенстве, безупречным манерам и личному обаянию. Говорили, будто бы его страсть к наукам по силе могла соперничать лишь со страстью к женщинам, но имена любовниц оставались в тайне. Не меньшее предпочтение Сен-Жермен отдавал картам: в его опытных руках они превращались в оружие. Искусство игры этот человек освоил задолго до того, как вошёл в вечность. Он был мастером.