— Я знаю себя, — в её словах он услышал горечь. — Разве не достаточно?

— Если вы о том покушении, то и думать забудьте. Это самое безобидное недоразумение, с которым я сталкивался. Поверьте, я не напуган и не зол. Меня постоянно пытаются убить.

Граф чувствовал, у Интисар-хатун к нему много вопросов и она явно была растеряна. В глазах исчез тот холодный блеск, что неоднократно приводил в смятение. Решётка больше не разделяла их, стена рухнула, и вот, находясь друг перед другом лицом к лицу, оба оказались в ловушке. Никто не рассчитывал на это. И уж тем более Интисар-хатун, которая всегда стремилась держать ситуацию под контролем.

— Эсма передала ваши слова, — прервала молчание женщина. — Я не вижу перед собой чудовища.

— Молитесь, чтобы никогда не увидеть.

— А может, вы переоцениваете себя?

— Истинное зло проявляется в самый неожиданный момент. И оно не стремится обличить кого-то. Оно жаждет только разрушения. И корни его искать бесполезно, госпожа.

— Мне считать это предостережением?

— Да. И я делаю это в первый и последний раз. Говорю: «будьте со мной начеку». Потому что в дальнейшем буду бороться за ваше сердце.

— Моё сердце? — она улыбнулась. — Неужели и впрямь влюбились?

— А что плохого в любви? — Сен-Жермен обратил взгляд на густое ароматное вино, которым был наполнен кубок. — Люди находят любовь опасной, приносящей боль и страдания, но мне нравится её другая сторона… вдохновение, желание перемен, сладость утех и истребление одиночества.

— А что случается с объектами вашей любви?

В ответ он покачал головой.

— Тогда и я скажу кое-что, граф. Мне жаль вас.

Сен-Жермен вздрогнул, словно его ударили.

— Далеко не всё можно получить благодаря лишь желанию, — продолжила Интисар-хатун. — Вы не знаете, каково это — терять. Не знаете истинную цену словам, которыми так безбожно разбрасываетесь.

— И это повод для жалости?

— У вас красивая внешность. Будь вы менее привлекательны, не пощадила бы.

— А вы не щадите, — он наклонился вперёд. — Покажите себя. Так, как никому не показывали.

— Игрок, — женщина с ухмылкой принялась есть виноград. — Должна предупредить, граф, я не играю в любовь, оттого вашего восторга не разделяю.