Глава сорок третья

Отсветы пламени свечей приплясывали на стенах, превращая наши тени в фантастических, гротескных чудовищ. Мисс Лоддиджс шла по коридору впереди, невзирая на все мои старания нагнать ее. Дюпена мы оставили караулить Ренелле, связанного и запертого в кабинете, а ключи и пистолет сего дьявола прихватили с собой, дабы разоружить его домоправительницу и сторожа. Оружие я держал неуклюже и, отнюдь не уверенный, что прицел мой, буде придется стрелять, окажется точен, всею душою желал, чтоб дело обошлось без стрельбы.

Когда мы достигли двери в спальню домоправительницы, тревоги мои несколько унялись: изнутри доносился раскатистый храп. И если моя теща порой тревожила наш сон клокотанием в горле, то храп домоправительницы звучал до чрезвычайности громко, не оставляя сомнений: спящая глубоко погружена в ночные грезы. Прежде чем я успел помешать, мисс Лоддиджс решительно распахнула дверь, и – вот она, домоправительница Ренелле, лежит под пледом, надежно заглушая заливистым храпом все прочие звуки вокруг. Услышать устроенной нами возни она не могла бы ни за что на свете. Мисс Лоддиджс принялась трясти спящую леди, пока та не пробудилась от сна. Издав исполненный неподдельного ужаса вопль, домоправительница Ренелле поспешно натянула на нос плед, так что в щель меж ним и краем ее необъятного ночного чепца остались видны лишь глаза.

– А ну-ка потише, мисс Томассен. Шуметь бессмысленно, – жестко распорядилась мисс Лоддиджс. – Профессор Ренелле взят нами под арест, и скоро здесь будет ночная стража. Вы останетесь у себя, под замком, пока они вас не допросят.

Услышав это, мисс Томассен разразилась громогласными рыданиями.

– Но я не виновата! – захлюпала она, хватая воздух ртом, точно выброшенная на берег рыба. – Я не сделала ничего дурного!

– Сделали, и еще как. Вы – пособница преступлений, совершенных Ренелле, – сказал я.

– Нет! Это все Джиммерсон! Это он помогал схватить леди!

– А вы и пальцем не шевельнули, чтоб воспрепятствовать явному преступлению! – резко возразил я. – Вашим долгом было сообщить обо всем в полицию, и, если вы не преуспеете в этом сегодня же, дела ваши обернутся действительно скверно.

Учитывая, что мне неоткуда было знать, сколь велико влияние профессора Ренелле на местных служителей закона, угроза моя вполне могла оказаться пустой, но с ее помощью я надеялся отвратить домоправительницу Ренелле от подтверждения любых измышленных им ложных показаний. Тут мисс Лоддиджс ахнула, прервав мои размышления, и я увидел, что она смотрит на пару крохотного размера башмачков, стоявших на комоде, словно церковная святыня на алтаре.