– Нужно обыскать дом, – твердо сказал Лучан. – Хоть какие следы. По дороге вооружимся. В окна поглядывай, вдруг там что-то увидишь.

Раду кивнул.

– Бери на себя левое крыло, – сказал он. – Я пойду в правое.

И сразу же повернулся, широкими шагами преодолевая расстояние до лестницы. В подвале и на кухне они уже были, поэтому Раду отправился сразу наверх.

Он двигался все быстрее и быстрее, пока не побежал.

Что могло случиться? Куда все ушли?

Кровью не пахло.

Кроме разбитой посуды никаких следов борьбы.

Может ли быть, что ничего не случилось? Кому-то стало плохо и… и что? Куда они все подевались, бросив очаг и дом?

Мысли болтались в голове бессмысленными обрывками, никак друг с другом не сцепляясь.

Раду бежал по этажу, с грохотом распахивая двери и заглядывая внутрь, пока не понял, что они сливаются в глазах сплошной мешаниной. Он едва ли мог вспомнить, что сейчас видел, и в какой комнате побывал.

Усилием воли Раду заставил себя остановиться, вернуться в начало коридора и снова пройтись по комнатам.

Теперь он смотрел, слушал и думал, стараясь не обращать внимания на рваное дыхание, зарождающуюся пустоту в груди и дрожащие руки.

Если что-то случилось, Тию понадобится его спокойствие и сила, поэтому нельзя давать себе волю.

С Лучаном они встретились уже внизу, у конюшен.

– Вещи на местах, почти все, – сказал Раду. – У Тию не хватает нескольких платьев и верхней одежды. Ценности, бумаги и ее записная книжка остались.

– Я ничего не нашел, – не очень сноровисто седлая свою лошадь, отозвался Лучан. – Нико здесь тоже нет, и одного вашего коня тоже. Я ума не приложу, что могло случиться. Если бы мертвяки действительно приходили и что-то сделали, госпожа Тию ведь бы потом завтракать не стала? А в столовой еще осталось немного неубранной посуды, и это судя по блюдам, был не ужин.

Раду кивнул и тоже взялся за седло.

– Снежка нет нигде, – сказал он. – Это тоже странно. Зачем его с собой куда-то брать? Записки не оставили… даже если бы срочно понадобилось куда-то ехать, то Тию написала бы мне.