– И что, получается?

Потом, подумав, положил собаку в приоткрытую седельную сумку на лошади Раду и забрал у него свои поводья.

– Поехали, – сказал он. – По дороге расскажешь.

– Ты не понимаешь, – проскрипел Раду, – если полезешь в это дело дальше, сам попадешь в опасность. Веселого ничего не будет. И ударить может по твоим близким.

– А ты объясни, – огрызнулся Лучан. – У нас еще есть время до Тичан.

Они некоторое время ехали рядом, Лучан придерживал свою лошадь, приноравливая ее к скорости кобылки Раду.

– Мое имя не Матей, – словно бросаясь в глубокую ледяную воду, выпалил Раду. – Моего отца казнили за то, что он воевал за герцога против нынешнего короля. У него был враг, который… который, должно быть, все же выследил нас.

– Я не пойму, – растерянно сказал Лучан. – Как это связано с нынешним?

– Тот, враг, он на стороне короля был, а еще у него есть отряд кукушечьих стражей. Только новых, не настоящих. Разбойников бывших, которые делают все, что ему нужно. Они уже нападали на нас… и Тию похищали. Тот человек не мог моему отцу простить оскорбление. Когда-то он пришел сватать своего сына к… Тию. А отец его с лестницы спустил. И когда отца казнили, то они приехали за нами. Нам помогали друзья, и их убили. А Тию увезли, и я едва смог догнать их и забрать ее.

Лучан выругался.

– Черт ногу сломит в твоем рассказе, но, как бы там ни было, это дикость, варварство, – процедил он. – Ты хочешь сказать, что ее могли снова похитить… чтобы сына женить?

– Я не знаю, – с трудом ответил Раду. – Я думал, что он позабыл уже об этом. Зачем ему мы? Я думал, что… можно жить дальше.

Лучан поглядел на его помертвелое бледное лицо, но не сразу нашелся что сказать. Помедлив, он произнес:

– Твой отец мог делать что угодно, на вас с сестрой это не должно распространяться. Сейчас уже не военное время.

– Я знаю, – глухо отозвался Раду. – От этого не легче. Словами с этим человеком не договориться.

– Такой страшный? – хмыкнул Лучан. – Постой-ка, неужели ты его боишься? А я-то думал, что у тебя в голове чего-то не хватает и ты не умеешь бояться.

– На себя посмотри, – огрызнулся Раду. – Сам суешься в любое пекло не раздумывая.

Лучан только фыркнул в ответ, потом пришпорил коня.

– Я чую, что ты много чего недоговариваешь, – сказал он через плечо. – Дело твое. Хочешь говори, а хочешь нет. А за меня опасаться не надо. Я сам решаю, куда соваться. Сам и отвечаю.