Но как долго разум, пусть и разбитый безумием на части, сможет довольствоваться тем, что слышит лишь отголоски самого себя?

В первый раз Он увидел Адама в грязи. В отличие от прежних творений, созданных подобно фигуркам из теней от Его ладоней, человека не пронизывал Его голос. А Он не хотел больше слышать в ответ эхо своих же слов. Он жаждал новизны. Ему нужен был другой разум, который и походил, и отличался бы от Его собственного.

Сам того не зная, Он нуждался в отражении, в ком-то, кто был бы Им, таким же, как Он, но иным.

И вот в грязи Он увидел лицо. Или прообраз лица. Словно ребенок, различающий в бессмысленных узорах очертания глаз, носа и рта.

Нас с Адамом создали вместе. И создали равными друг другу. По линии творения он – мой брат.

Но ему не нужны были ни сестра, ни ровня.

Я сбежала с драконом, который украл себе разум, а Адам полюбил себя так сильно, что был готов жениться на собственном ребре. Моим детям пришлось прятаться от Создателя, по-прежнему разгневанного нашим предательством; дети Адама унаследовали землю.

Хотя нас обоих и поглотила работа над возможным апокрифом, в воскресенье Лаон прочел простую проповедь о любви. Странно было слышать, как кротко он увещевал прихожан возлюбить ближнего. Темные порывы, которые часто овладевали его речью, умерились, однако сохранилась стальная убежденность, которой я всегда восхищалась. Еще он расплывчато порассуждал о туманной истории апокрифов, перечисляя многочисленных богословов, которые отбирали книги Библии, и кратко описывая их разногласия.

После этого мы вместе присели на траву во дворе. Мистер Бенджамин и Лаон беседовали о «словесном бурьяне», как гном любил называть апокрифы, причем последний тщетно пытался выстроить иерархию истины в различных канонических текстах.

– Но в чем же тогда истины больше? – настаивал мистер Бенджамин. – Если сад истинней сорняков, то есть ли различия в самом саду? В цветке истины больше, чем в листьях?

– Не уверен, что здесь цветок, а что – листья, – ответил Лаон, – вы имеете в виду Заветы?

– Нет-нет. В цветке ни за что не может быть больше истины. Только в листьях. Непременно в листьях, – скорее самому себе пробормотал мистер Бенджамин, прежде чем обратиться к Лаону в своей оксфордской манере: – Но тогда в чем истины больше? В каком из листьев?

– Вся Библия истинна.

– Да-да. Все правда, как и весь сад настоящий, – сказал гном. – Но что правдивее? В Книге Бытия сказано, что Бог сотворил человека по своему образу, по образу Божьему, он сотворил мужчину и женщину на пятый день, но затем, после седьмого дня во второй главе, он снова создает человека в саду к востоку от Эдема. Бог создает человека дважды, и во втором случае делает женщину из ребра.