– И не для вас, мисс.

– Для кого же? – спросила я.

– Для преподобного Лаона Хелстона, – ответил он, показывая письмо.

– Я ему передам.

– Для его рук, не для ваших, мисс.

Мистер Бенджамин отправился за Лаоном, а я осталась с кучером. И еще раз взглянув на письмо в его руке, увидела почтовый штемпель.

– Вы не торопились, – резко произнесла я.

Послание отправили несколько месяцев назад. Сразу после моего отъезда из Лондона.

Кучер вяло пожал плечами:

– Не стоит доверять коротким путям. Два истинных откровения и одно прозрение заняли гораздо, гораздо больше времени, чем два болезненных воспоминания и сон наяву. Это ваша вина, правда.

– П-понятно.

– Расстояния здесь работают не так, как там, откуда вы приехали. В Аркадии смысл заключается в вашем путешествии, и я решил, что буду брать в расчет ваше, а не мое. Но вы были медлительны. Да и убедиться надо было, что те откровения настоящие, – сказал он, – поскольку фальшивые не в счет. Они просто заставляют кружить на месте, понимаете? Заставляют в самом деле потеряться.

– По-моему, я вообще ничего не знаю.

Он почесал перепончатым пальцем кончик своего плоского рыбьего носа:

– Знание важно, и все тут. Лучше всего считать повороты и виражи. Не хочу потеряться.

Появился Лаон, взял у кучера письмо и вежливо похвалил за хорошую работу. Мистер Бенджамин стоял позади, нервно подрагивая и кусая нижнюю губу.

– Что сделано, то сделано, – фейри приподнял шляпу и, ссутулившись, скрылся в тумане.

Лаон молча прочитал письмо, а когда опустил руку, его лицо превратилось в маску.

– Кэти, еще раз: кто тебя прислал?