– В произведениях не выявлено ни одного компонента, использованного в подделках.

Председатель воздел руки и тяжело уронил их на судейский стол, словно говоря: «И только-то!» Он уже собирался высказаться, когда Ружмон добавил:

– Но было обнаружено нечто иное.

– Что именно?

Генеральный прокурор надел очки, полистал стопку и остановился на выделенном абзаце, который и зачитал громким голосом:

– «Каждое из этих полотен содержит микроскопические вкрапления железа, фолиевой кислоты, витамина В12…»

– О чем идет речь? – нетерпеливо спросил Делаж.

– О крови, господин председатель. О человеческой крови.

Воцарилась тишина, переросшая в общую растерянность и нервный гул.

Председатель призвал к спокойствию, но в голосе не хватало твердости. Корсо бросил взгляд на Собески и Мюллер, которые ошеломленно смотрели друг на друга.

Он почувствовал неизбежность резкого перелома. Чего-то, чего никто не ожидал. В голове мелькнуло воспоминание: слухи, которые ходили о Караваджо, скандальном художнике Возрождения, изобретателе светотени, обвиненном в убийстве. Поговаривали, будто он использовал сперму и кровь, чтобы его картины выглядели еще более живыми. Наверняка всего лишь легенда, но Собески нравилось тянуться к легендам, чтобы встать вровень с ними…

Ружмон продолжал оглашать результаты анализов, подтверждавших, что в каждом обследованном полотне содержались заметные следы гемоглобина. Он читал монотонно, не торопясь и не выказывая никаких чувств.

– Короче говоря, – заключил он, – мы можем утверждать, что обвиняемый подмешивал человеческую кровь в краски, которыми писал картины.

Собески вскочил в своей стеклянной клетке.

– Вранье! – заорал он. – Это подстава!

Его лицо исказилось, словно изорванное, являя асимметричную чудовищную растерянность – нечто столь же ужасное, как изувеченные лица Софи Серей и Элен Демора.

– Более того, кровь в картинах разная, для каждого полотна своя, – невозмутимо продолжил Ружмон.

Тут уже резко поднялась со своего места Клаудия Мюллер.

– При данных обстоятельствах, – воскликнула она, – мы требуем переноса заседания! Эти новые факты, о существовании которых мы не знали, требуют дополнительных экспертиз и…

– Ходатайство отклонено! – отрубил председатель. – Дадим сначала закончить генеральному прокурору. Его выступление представляется нам весьма информативным.