Он стоял совершенно отдельно у самого восточного края платформы, будто знал, что мистер Мур любит ездить в конце состава и нас убедит поступить точно так же (как он, в сущности, и сделал). Этот невысокий рыжеволосый человек, пыхтевший трубкой с таким видом, словно от этого зависела его жизнь, попеременно подергивал себя за аккуратно подрезанную бородку и усы и проводил рукой по таким же образом подстриженным волосам, постоянно поглядывая туда-сюда и кружа по платформе, точно она была в огне. Глаза его, которые, как я позже понял, имели очень светлый серый оттенок, казались на расстоянии будто серебристыми, а выражение у них было одновременно сосредоточенным и несколько диковатым. За время, пока поезд замедлял ход до полной остановки, человек этот достал свои часы по меньшей мере трижды – я понять не мог, зачем, ведь мы же уже прибыли, – и каждый раз с обеспокоенным видом засовывал их обратно, курил и вышагивал снова. Я потерял этого парня из виду, когда мы пошли к выходу из вагона, но каким-то образом понял, что он – именно тот, к кому мы приехали.

Когда поезд с грохотом и скрипом вполз на станцию, мистер Мур обратился к нам.

– Ну хорошо, а теперь послушайте-ка все, – сообщил он настойчиво. – Особенно вы, Крайцлер. Кое-что о Руперте я от вас скрыл, поскольку не хотел, чтобы вы отказались доверить ему дело. Он человек действительно выдающийся, но – чего уж таить – заткнуться просто не может.

Мы посмотрели друг на друга с видом, ясно говорившим – всем определенно кажется, что это какая-то хохма.

– Что вы хотите сказать, Мур? – вопросил доктор. – Если он излишне многословен…

– Нет, – ответил мистер Мур. – Я хочу сказать, что он не может заткнуться.

Маркус расхохотался:

– Ну конечно не может. Он же юрист, прости господи…

– Нет, – вновь бросил мистер Мур. – Тут нечто большее – нечто физического свойства. Он даже врачей посещал по этому поводу. Что-то вроде… компульсивного побуждения или как-то наподобие, я забыл, как оно называется.

– Вынужденная словоохотливость? – заинтригованно высказал догадку доктор.

Мистер Мур сцепил пальцы:

– Она самая. Как бы то ни было, в суде это творит чудеса, но в беседе может быть маленько чересчур… – Стукнувшись о закрытую входную дверь вагона, когда поезд остановился, мистер Мур начал спускаться: – Я лишь хотел предупредить вас – человек он просто милейший, но мысли, приходящие ему в голову, немедля вылетают у него изо рта. Так что не принимайте его слова слишком близко к сердцу, идет?

И, оглядев лица каждого из нас, мистер Мур кивнул, а мы последовали за ним на платформу.