– Мой отец построил его для моей матери, – объяснил мистер Пиктон, когда мы подъехали к дому. – Тридцать пять лет назад дом считался вершиной викторианского готического стиля. А сейчас, что ж – мода никогда для меня много не значила, так что я оставил его более-менее без изменений. Миссис Гастингс постоянно пилит меня насчет новой отделки, но… о, вот и она! – Кругленькая женщина с добрым лицом, лет, пожалуй, шестидесяти, в синем платье и белом фартуке, вышла из передней двери дома, как раз когда мы въехали во двор. Мистер Пиктон остановил экипаж и улыбнулся, помахав домоправительнице. – Миссис Гастингс! Видите, я без труда смог найти их. Угловые комнаты, не сомневаюсь, уже готовы?

– О да, ваша честь, – отвечала миссис Гастингс, вытирая покрытые мукой руки о фартук и тепло улыбаясь. – И обед уже ждет вас всех. Добро пожаловать, добро пожаловать, гости здесь будут настоящим глотком свежего воздуха, это верно!

Мистер Пиктон представил нас, и все прошли в дом, а мы с Сайрусом вернулись разгрузить сумки.

– Ну? – тихо спросил я своего большого друга. – Что скажешь?

Сайрус коротко качнул головой:

– Да уж, тот еще тип. Мистер Мур точно ничего не преувеличил насчет этой его болтливости.

– Мне он нравится, – сказал я, направляясь к двери с грузом чемоданов. Взглянув на высокие стены и темные башни, я на минуту остановился. – Хотя дом этот выглядит так, будто в нем может водиться привидение-другое, – прошептал я через плечо.

Сайрус улыбнулся и покачал головой еще раз:

– Вечно тебе странные типы по душе, – проговорил он. Потом лицо его стало бесстрастным. – Только о привидениях я больше слышать ничего не хочу.

На нижнем этаже дома мистера Пиктона располагалась приемная, которая могла бы служить залом для съездов. Она была переполнена тяжелой, обитой бархатом мебелью, сосредоточенной вокруг резного каменного камина таких размеров, что в него можно было бы войти; помимо этого в комнате имелись и обычные предметы отдыха, к примеру, пианино и большой карточный стол. В центре дома размещалась лестница из тяжелого полированного дуба, а по другую сторону лестницы зеркальным отражением приемной была гигантская столовая, до отказа набитая стульями и буфетами; еще там был стол, все того же стиля, что и мебель в гостиной. Спальни на верхних этажах – расположенные, как уже сообщил мистер Пиктон, в угловых башнях, – размера были столь же огромного, каждая со своим огромным камином, и бо́льшая часть – со своей ванной. Когда я поднялся наверх, все уже бродили, выбирая комнаты, и я услышал, как мистер Пиктон говорит: