– Миссис Хантер решила, что примет ваши условия, – сообщил мистер Максон, к тому моменту уже подуспокоившись. – Мистер Дэрроу советовал ей отказаться, но я…

– Вам не нужно ничего объяснять, Максон, – добродушно объявил мистер Пиктон. – Дэрроу – юрист из большого города, хочет добиться для себя национальной известности. А в согласии на сделку о признании вины славы немного, верно? Только не тогда, когда по всем признакам рассчитываешь на яркую победу. Но я уверен, миссис Хантер понимает, что вы заботились прежде всего о ее интересах, а не о собственной репутации.

– Спасибо, Пиктон, – кивнул мистер Максон. – Очень благородно с вашей стороны. Да, с учетом всего этого, я и впрямь полагаю, что принять ваши условия – самый мудрый выбор. Вам от нас сейчас еще что-нибудь нужно, или отложим остальное до завтрашнего суда?

Мистер Пиктон развел руками:

– Нет, у меня больше ничего – или миссис Хантер хочет сделать какое-то заявление?

По-прежнему не шевелясь, Либби медленно покачала головой; потом, задумавшись о чем-то, подняла палец.

– Только вот что, – тихо призналась она. – Мой брат Эли. Я не хочу, чтобы вы его преследовали. Он ничего не знал.

– Но, конечно же, подозревал о чем-то? – возразил мистер Пиктон.

– А вы нынче обвиняете людей за подозрения? – парировала Либби. – Нет – я хочу, чтобы вы мне в этом ручались.

Мистер Пиктон кивнул:

– Не переживайте, миссис Хантер. Согласившись на сделку, вы избавляетесь от любого расследования касательно происходившего в доме вашей семьи. Если это, конечно, не слишком неудачный выбор слов… – И, посмотрев на дверь, он крикнул: – Стиви!

– Спускай давай! – зашептал я Сайрусу, тот ухватил меня за руки и опустил на пол, только теперь поизящней. Я открыл дверь кабинета, просунул туда голову и увидел, как мистер Максон помогает Либби подняться.

– Стиви, не попросишь ли Генри вернуться и проводить миссис Хантер обратно в камеру? – обратился ко мне мистер Пиктон.

Я кивнул и кинулся из кабинета – хотя на сей раз добежал лишь до коридора второго этажа.

Там нервно расхаживал Генри, курил, держа сигарету в одной руке, а между затяжками обкусывал ногти на другой.

– Эй! – крикнул я. – Мистер Пиктон говорит, что миссис Хантер пора возвращаться в камеру.

Генри выкинул сигарету на пол, растоптал ее тяжелым сапогом и помчался мимо меня в кабинет. Я даже не успел вернуться – а он уже появился со своей подопечной, глядевшей на все вокруг так, будто у ее мира только что рухнула крыша. Особых причин сомневаться в том, что именно так она в действительности себя и чувствует, у меня не было; и пока я смотрел, как она бредет к лестнице, настроение мое начало заметно выправляться, хоть и втихую. Быстрый уход мистера Максона лишь усилил этот порыв; и, наконец, вернувшись в кабинет мистера Пиктона, я обнаружил, что все остальные чувствовали себя точно так же: счастливые, да, но словно ошеломленные тем, как быстро все изменилось.