– Это была лишь одна ее сторона, Джон, – сказала мисс Говард, пробежав пальцем по улыбающимся зверюшкам на обоях.

– Точно, Сара, – тихо подтвердил доктор.

– Ну, – вмешался я, наконец преодолев изумление, – зато хоть одно теперь известно наверняка.

– Стиви? – Доктор посмотрел на меня.

Я пожал плечами.

– Она все-таки получила какое-то уединение. Полпути до Китая пришлось прорыть, чтобы его получить, но…

Доктор кивнул:

– Верно. – Затем посмотрел на Ану Линарес. – И все же даже здесь, наглухо отрезанная от мира, она не смогла… не смогла… – Слова доктора смолкли, когда он заглянул в огромные круглые глаза малышки, почти такие же темные, как его собственные. – Ты, – произнес он, позабыв последнюю мысль, положил руку Ане на подбородок, и на лице девчушки появилась та широкая задорная улыбка, которая была нам так хорошо знакома по фотографии, полученной от ее матери. – Ты оказалась юной леди, которую очень трудно найти, сеньорита Линарес. Но, слава богу, ты невредима. Слава богу…

– Вот только, – перебил мистер Мур, – она не останется невредимой, если мы все отсюда не уберемся. Так что гляньте напоследок как следует, Крайцлер, – что-то подсказывает мне, что на территорию Пыльников мы вернемся не слишком скоро.

На этом все мы устремились обратно в проход, оставив доктора на несколько секунд позади, чтобы у него оказалось чуть больше времени мысленно зафиксировать странное убежище, ставшее когда-то наваждением Либби Хатч, а теперь, когда она была мертва, – единственным оттиском работы ее запутанного ума, что достался доктору.

Поднявшись обратно, мы обнаружили в доме мистера Рузвельта и лейтенанта Кимболла вместе с Маркусом. Остальные моряки собрались у крыльца снаружи: двое держали складные носилки, которые они, видимо, прихватили на одном из торпедных катеров. К носилкам было привязано тело Либби Хатч, завернутое в простыню. В общем настроении компании торжество, похоже, сменилось тревогой: пара матросов приметила кое-кого из Пыльников, из чьих действий стало ясно, что банда и впрямь готовится к новой атаке. Поэтому мы быстро вышли на тротуар, матросы окружили Люциуса с ребенком на руках, а заодно и тех, кто нес носилки, – и все ускоренным маршем пустились назад к реке.

По пути я подскочил к Сайрусу. Одежда его пребывала в легком беспорядке, но во всем остальном мой друг казался крепким, энергичным – и весьма довольным.

– Немногие способны выйти из стычки с Динь-Доном с таким цветущим видом, как ты, Сайрус, – улыбнулся я.

Он пожал плечами, хотя и сам не смог сдержать легкой ухмылки.