Медбрат подвел Жюля к доктору Эдвардсу, который мыл руки в раковине из нержавеющей стали. На лице врача застыло мрачное выражение.

– Она потеряет глаз? – спросил детектив.

– Да. Бо́льшая часть сетчатки уничтожена. – Оптик отряхнул руку от воды и взял бумажное полотенце. – Сейчас она получает антибиотики и плазму – я хочу, чтобы она была в максимально приличном состоянии, когда придет анестезиолог.

Беттингера его слова удивили.

– А зачем ей анестезия?

Доктор бросил смятое полотенце в мусорную корзину.

– Мне нужно извлечь глаз и все там очистить.

Полицейского снова затошнило.

– Но разве нельзя сделать это при местном обезболивании?

– Я хочу сделать все как можно тщательнее. Мы не можем допустить возникновения инфекции в таком месте.

– Какого рода инфекции?

– Стафилококк. Он может быть смертельным, если попадет в мозг.

Пол вдруг стал уходить из-под ног Беттингера. Ему пришлось ухватиться за плечо медбрата, чтобы сохранить равновесие, и он почувствовал у себя на лице холодный пот.

Эдвардс указал на пустую кровать.

– Может быть, вам следует прилечь на пару…

– Нет. – Детектив отпустил плечо медбрата. – Позвольте мне поговорить с ней, чтобы вы могли сделать то, что необходимо.

– Ей дали очень сильное болеутоляющее, но она в сознании. Я рассказал о предстоящей операции, но не стал говорить об остальных событиях… – Оптик указал в сторону бежевой занавески в дальнем углу. – Там. У вас несколько минут.

– Я поставил для вас стул, – добавил медбрат.

Беттингер подошел к занавеске, отодвинул ее в сторону и увидел Алиссу. Из рук у нее торчали трубки внутривенных вливаний, соединенные с плазмой, а ее карамельную кожу покрывали повязки – словно ярко-белые паразиты. Рядом с плотными бинтами на всей левой части лица полицейский увидел красный широко раскрытый глаз.

– Жюль?