И Петр уехал. Он был на последнем курсе Вышей школы сельского хозяйства — «главной школы разбрасывания дерьма», как называли ее студенты. Но учебы Петру было мало. Он вступил в Союз социалистической молодежи, начал стажироваться в «Современной газете», органе компартии, выходившем под лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». На каникулы он приезжал домой. В этом году они не удались. На второй день после приезда он подвернул ногу и попал в больницу. С этой ногой у него часто случались проблемы. В детстве он сломал ее, и она неправильно срослась. Но, благодаря этому, он опять встретил Дуню.

В восемнадцать лет она сбежала из дома и какое-то время жила у них. Она занималась им, читала ему сказки. Была ближе сестры, которой у него никогда не было. Тогда в больнице он снова увидел ее и сразу же влюбился. Уже закончился октябрь, а он все никак не мог уехать. Сначала врал ректору, что собирает материал о пилораме. Потом, что у него заболела мать. Это как раз соответствовало действительности. Родительница не могла пережить, что он перечеркивает свою жизнь ради какой-то белорусской сироты. Потому что в Хайнувке Петра удерживали только стройное тело любовницы, ее нежные руки и заботливый взгляд зрелой женщины. Других причин не было. Наконец его место стажера занял кто-то другой. Петру некуда было возвращаться. Если бы не Дуня, сейчас он сидел бы в редакции и комментировал региональный пленум ЦК. У него было много других предложений, например, полставки в министерстве, но ему казалось, что без любимой он не сможет существовать. Он остался, хотя Дуня просила его, чтобы он думал только о себе. «Если ты будешь счастлив, ты сможешь одарить этим счастьем и других. Я свое уже получила и никогда не забуду этих минут».

Он не слушал ее. Просто знал, что Дуня любит его, хотя она никогда не говорила ему об этом даже в самые интимные моменты. Он чувствовал, что они созданы друг для друга. Физически, ментально. Петр на самом деле умел читать ее мысли. Она боялась его. Никого и никогда она не подпускала так близко. А когда он бросил на весы свою карьеру, но перевесила любовь к ней, она расплакалась. Никогда ранее он не видел, чтобы она так страдала. Это стало главным доказательством.

— Здесь пожирают не таких, как все. Им не рады. Дурак ты, идиот! — Она бросилась на него с кулаками.

Потом они безудержно любили друг друга. Словно Дуня хотела понести наказание за то, что испортила ему жизнь.

То же самое ему сказала мать.

— Здесь для тебя нет никаких перспектив. Это город рабочих, а не интеллектуалов.