Саша подняла голову.

— Романовская показывала мне это место с дороги. Там чистое поле. Кусок ничьей земли.

— А вы слышали, что среди убитых было два брата Залусских? Василий и Янка. Может, это ваши родственники?

— Не думаю, — ответила она.

Саша просмотрела псевдонимы тайных сотрудников.

— Галонзка, Нил, Молот, Акула. Не хватает только Лупашки. Ведь это имена «проклятых солдат».

— Наверное, они считали это забавным. Шутка, — пояснил Петр. — Все досье, которые вы держите сейчас в руках, — это одновременно борющиеся за независимость белорусы. Они в семидесятых пытались вернуть свою землю.

— Вы же поляк.

— Я не знаю, кто я. — Петр пожал плечами. Он что-то рисовал на листке, вырванном из календаря. Видимо, умел делать несколько дел одновременно. — Был поляком, был и белорусом. Кто тут точно знает, кто он на самом деле? Понятие «чистокровности» сильно преувеличено. Это теория, не больше. Особенно в этих местах. Поэтому меня очень смешат эти активисты. С обеих сторон.

— Так, значит, Ивона жива? — перебила его Саша. Она распечатала новую пачку R1, целлофановую упаковку положила на блюдце. — С ней все в порядке?

— Квак заботится о ней. Они ждут фальшивые паспорта, по которым уедут из страны. Я им помогаю. Потом, когда все успокоится, может быть, съезжу к ним. Я никогда не был в Ирландии, хотя в свое время много где побывал. Разумеется, по работе.

— Кто им делает эти документы? Ваш ведущий офицер?

Петр кивнул на папки.

— Худой. Почитайте, вы догадаетесь, кто. Слова ни к чему.

Саша встала.

— Я вызову подмогу. Полиция должна присутствовать при осмотре.

— Раз это необходимо. — Петр согласно кивнул. Он смял записи вместе с целлофаном от Сашиных сигарет и сунул себе в карман, словно заметал следы. Термос, чашки и блюдца поставил на поднос и унес на кухню. Через минуту столик был совершенно пустой. Ничто не выдавало то, что здесь произошел долгий ночной разговор. — Но я покажу только вам. Потом можете делать эксгумацию. Без меня.

Она набирала номер, но Романовская несколько раз сбрасывала звонок. То же самое с Джа-Джой и Доманом. Получив от комендантши информацию о том, что она «не может говорить, так как находится на следственных действиях», решила написать ей эсэмэску. Сообщила, что едет на место преступления и попросила срочно связаться с ней. Ответа не было, но Залусскую это не удивило.

— Поехали, — распорядилась она. — Возьмите какого-нибудь водителя.

— Ни в коем случае, — ответил он. — Я не могу здесь никому доверять, кроме вас.