Вик ответил: «Твоя морально-этическая позиция… занятна. У тебя есть свободный перерыв? Я бы хотел еще поболтать об этом. Я сейчас еду в „Бульвар“ — собираюсь забрать свой телефон».

Я бросила свои копии, стянула с себя кофту и быстро побежала вдоль коридора. Запыхавшись, я встала у кабинета Джанет, и мои щеки окрасились в цвет настоящей ирландской розы.

— Надеюсь, я не сильно отвлекаю? — прошептала я. — Просто я увидела на IP-камерах, что у тебя есть несколько свободных минут, и решила обсудить с тобой пару моментов насчет постановки греческих трагедий. Или лучше встретимся потом, в учительской?

— Нет, все нормально, — Джанет жестом пригласила меня внутрь. — Их еще какое-то время не будет. Заходи.

— Головной офис ждет, когда мы выберем день для генеральной репетиции…

Пока мы с Джанет в подробностях обсуждали все детали, я украдкой поглядывала на доску за ее спиной. Под ней лежало восемнадцать айфонов, «Блэкберри» и андроидов, и на каждом мелом было подписано имя ученика.

— Да, ты права. Скоро надо будет начинать разрабатывать дизайн приглашений, — сказала Джанет. «Скоро» означало, что я уже слишком задержалась в ее кабинете.

— И, поскольку мы решили остановиться на названии «Современные трагедии», я подумала, что можно было бы напечатать постеры с изображением мелких неприятностей, которые мы так любим преувеличивать. Ну, например, «спутанные наушники» или «О боже, у меня больше не последняя модель телефона!». Впрочем, судя по этой живой витрине, у твоих детишек такой проблемы нет.

И вот, прямо по центру, я увидела имя Габи. У Виктора была очень удачная марка смартфона. По крайней мере, для меня. В его системе безопасности точно будет пара дыр, и я смогу использовать их, чтобы получить доступ к правам администратора.

— Ты права, — спокойно сказала Джанет. — Есть еще то, что трагедиями считают родители: «Мой ассистент делает все, что я прошу. Но я вынужден просить».

Я рассмеялась.

— Или: «От бесконечного пересчитывания банкнот у меня болят пальцы».

Мы захихикали, как школьницы, а потом одновременно затихли. Я кивнула в направлении противоположной стены кабинета — этот жест уже утвердился у нас в качестве сигнала «Не забываем про камеры».

Джанет посмотрела в эту же сторону, напрягшись. У нее завибрировал телефон.

— Это центральный офис, — сказала она с выражением неподдельного ужаса. — Ты же не думаешь, что родители слышали нас, вот прямо сейчас?

— Сомневаюсь. Это не «1984». Но в любом случае лучше возьми трубку.

— Алло? Прошу прощения? Габи? Да, он тут, у меня. Это срочно? Вы хотите, чтобы кто-нибудь спустился и принес его? — Прикрыв рукой микрофон, она прошептала: — Это не про камеры. Головному офису просто зачем-то понадобился мобильный Габи Эшворт.