– Это если написать имя человека в обычном порядке. А я предлагаю написать имя задом наперед. Давай же! Й, и, д, а, н, н, е, г. Каждая секунда сейчас на вес золота.

– Он издевается, Лара! – разозлился Ренат. – Хочет твоими руками расправиться с Геной Каневичем. Чтобы вся вина легла на тебя.

– Ты меня не понял, чудак, – вздохнул итальянец. – Геннадий избавится от своей болезни тотчас, как Перо Анубиса выведет последнюю букву его имени… то бишь первую. Усек?

– Даешь слово? – просияла Лариса. – А где писать?

– Можно на другой стороне пергамента. Имя исчезнет в тот же миг, как будет написано полностью. Перо Анубиса не оставляет следов.

Ренат с сомнением покачал головой, но решил не вмешиваться. Любой эксперимент несет в себе долю риска…

* * *

Гена сидел на рулем «БМВ», не в силах пошевелить пальцем. После короткой эйфории на него навалилась гнетущая усталость. Словно он пробежал марафон длиною в столетие. Ломота во всем теле, о которой он на время забыл, вернулась и охватила его с новой силой.

– Алек? – окликнул он лежащего друга. – Ты в порядке?

Тот промолчал, оставаясь в беспамятстве.

– Хорошо тебе, – позавидовал Гена. – Ничего не видишь, не слышишь и не чувствуешь. Это скоро пройдет, но пока ты наслаждаешься забытьем. В отличие от меня. Я думал, что мои мучения закончились… Ан нет! Видать, обманул меня шаман…

У него помутилось в голове от боли, и он закрыл глаза. Когда приступ стих, Гена увидел рядом с собой старого индейца. Тот держал в руке перо и водил им в воздухе, словно что-то писал.

– Хватит меня дурить! – вспылил парень. – Наслушался я досыта твоих глупостей!.. Смерти в лицо посмотрел, долг свой выполнил, а болезнь не отступила. Скорее наоборот! Так что пшел вон отсюда…

Шаман спокойно вставил перо в головной убор, сложил руки на груди и застыл в ожидании.

– Чего тебе еще? – процедил Гена. – Когда ты нужен, тебя не дозваться! А сейчас явился, не запылился. У тебя совесть есть?

Новый приступ боли скрутил парня в бараний рог. Шаман не выразил ни малейшего сочувствия. Он просто сидел и наблюдал, как его подопечный корчится и кусает губы.

– Вали прочь, – отдышавшись, выдавил Гена. – Не то я сам тебя вышвырну…

Индеец расплылся в улыбке, кожа на его щеках сморщилась, а глаза оставались холодными. Он ничуть не испугался угрозы.

«Может, мне пора покончить со своим жалким существованием? – подумал Гена. – Кто-то говорил о пропасти!.. Там, впереди, за пеленой снега – обрыв. Спасительная бездна, которая прекратит мои страдания!.. Всего-то и нужно завести мотор и дать газу!»