Оторвав руки от спинки кровати, Исай выпрямился, оглянулся на дверь:

— Прощай! Боюсь, что вперед ногами вынесут тебя из этой палаты. К воротам рая, если грехов на тебе нет! Ну а если грешен — тогда к воротам ада! — Направился к выходу, открыл дверь и громко, чтобы тот четко расслышал, произнес: — Охрана, уходим! — И захлопнул за собой дверь.

Оставшись в оторопи, подельник расширил глаза и разинул рот, растерянно моргая вытаращенными глазами. Пришел в себя минуты через две, стал стучать рукой по тумбочке и кричать:

— Эй, погоди!

Но ему никто из коридора не ответил.

В двери стали входить больные. И вошедший первым долговязый, смуглый, в трико и широкой рубашке, просто накинутой на плечи, мужчина с перевязанным плечом спросил:

— Ты чего разорался?

Протягивая руку в направлении двери, парень, заикаясь, спросил:

— Там… это… стоит охрана?

Вялым голосом долговязый ответил, неспешно укладываясь на свою кровать:

— Ушли все. Никого нету. — Поправил подушку, сел, потом лег набок, на здоровое плечо, отвернувшись к окну, явно не имея намерения продолжать беседу.

Задергавшись, паникуя, парень застонал от боли. И остальным больным, плетущимся к своим кроватям, шаркающим подошвами тапок по полу, закричал:

— Мужики, верните того, который только что был у меня!

В ответ ему коренастый, с крупными зубами впереди, в красной футболке, с лангетой на руке, недовольно буркнул:

— Слышь, осточертело из-за твоих гостей по коридору мотаться!

Взбеленившись, раненый выпучил глаза, замахал здоровой рукой в воздухе и с угрозой в голосе захрипел:

— Козлы, я из ваших шкур решето сделаю!

Входивший последним маленький курносый паренек в длинной рубашке навыпуск, с перевязанными пальцами левой руки, выскочил из палаты и побежал вдогонку за Исаем.

Уверенный, что так оно и будет, Исай распорядился охранникам на время скрыться с глаз, а сам остановился на межэтажной площадке и стал ждать, делая вид, что звонит по телефону. Скоро сверху к нему подбежал курносый паренек и потянул назад в палату. Покочевряжившись для порядка, Исай согласился вернуться. Снова ступил в палату вслед за курносым. Подручный Папы, явно обрадовавшись ему, изобразил на лице некоторое подобие примирительной улыбки и выпалил:

— Слушай, братан, ты чего, обиделся, что ли? Какой, к черту, рай или там ад?! Мне туда рано еще! Только без ментов! Даешь слово?!