Я устроилась на стуле поудобнее:

— Скажем так: у меня нет оснований, чтобы не доверять тебе. Такой ответ тебя устраивает?

Павлик подумал.

— Устраивает для начала. Как говорил мой бывший начальник: «Я сам себе верю только до обеда».

— А кто был твой бывший начальник? — спросила я. И тут же, вспомнив, поинтересовалась: — А где ты работал до этой должности?

— Я работал в КГБ, — сказал Павел.

Так вот кто сидел в этих странных органах, над которыми все теперь так смеются!..

— А чем ты занимался?

— Я был заместителем начальника райотдела, — сказал Павел. — Это не такая уж высокая должность, но я был холост, а начальником могли назначить только женатого. Видишь, как я пострадал из-за тебя по службе.

— Почему из-за меня? — чуть не вскинулась я, но тут же сообразила: — Ах да, ты же не женился из-за меня… Я как-то забыла об этом, хотя ты и говорил…

— Так что я даже не переменил кабинета, — сказал Павел: — На прежней должности я сидел за этим же столом.

— Ловко, — похвалила я и спохватилась. — Ты так пока и не сказал мне ничего по существу дела. Ты мне зубы не заговаривай.

— Я и не заговариваю, — ответил Павлик. — Если ты доверяешь мне, то дай честное слово, что то, что я тебе расскажу, останется между нами. И не только не будет нигде опубликовано, но и вообще не станет никому известно.

Выхода у меня не было, да и женское любопытство победило.

— Даю слово, — сказала я. — Но только до окончания дела. Как только поймаете, — я свободна от своих обязательств.

— Конечно, — кивнул головой Павел, — Когда я скажу тебе все, ты поймешь, что это совершенно справедливое требование… Дело в том, что все найденные трупы расчленены. И не просто расчленены, а имеют недостающие части. Отсутствуют груди, ягодицы и некоторые внутренние органы. Они вырезаны ножом. Их нет.

Я почувствовала, что ко мне возвращается оцепенение, точно такое же, как было вчера над могилой. Я предусмотрительно отложила в сторону сумочку, чтобы машинально не вытащить сигарету. Я слишком хорошо помнила, какова была вчерашняя реакция моего организма…

— Что это должно означать? — спросила я.

— Это может означать теоретически две вещи, — ответил мой собеседник, беря в руки второй карандаш.

Я хотела сказать ему, чтобы он положил карандаш на место, потому что сломает и второй, но не хотела перебивать Павла.