— Первая версия. Отсутствующие части тел использовались для кормления животных. Существует практика такого дела… Люди откармливают, выращивают ценные породы зверей. Нутрий, например. Для меха, чтобы продавать на шапки, воротники. И кормят этих зверьков человеческим мясом. Так дешевле получается при нынешней дороговизне.

— Но это же абсурд, — пробормотала я. У меня не укладывалось в голове, что подобное может иметь место в двадцатом веке среди окружающих нас людей.

— Вовсе не абсурд никакой, — ответил Павел. — Такие преступления раскрыты. О них, кстати, сообщалось, и мы даже знаем подробности.

— Но нельзя же кормить зверей человеческим мясом, — сказала я беспомощно.

— Мало ли чего нельзя делать, — пожал плечами Павел. — Преступник потому и называется преступником, что преступает человеческие законы. Каждый — в меру своих способностей. Нельзя создавать концлагеря и убивать там миллионы людей. Нельзя душить женщин и детей в газовых камерах. Нельзя жечь их напалмом… Много чего нельзя… Если есть люди, которые делают или делали все это, то почему же не найтись людям, которые откармливают нутрий человеческим мясом? В чем тут принципиальная разница? Разница, кстати, есть… Только она как раз в противоположном направлении. Организаторы и работники концлагерей вершили свои преступления из чисто идейных соображений, можно сказать, бескорыстно. Просто за зарплату, небольшую, вероятно. А тут чистая прибыль в карман. Мех нутрий теперь дорого стоит. Мотив веский и он налицо.

Подавленная словами Павла, я сидела молча и не находила, что возразить. Да и не возражать я сюда пришла…

Зазвонил телефон, Павел снял трубку. Он о чем-то поговорил, я не поняла темы разговора. Что-то, связанное с загрязнением окружающей среды. Говорили долго, а я думала при этом: «Знал бы звонящий, что творится вокруг. Не стал бы он, если бы знал, так нервничать из-за загрязнения… Как собран, однако, Павлик. И как он владеет собой. Шутит даже с собеседником. А сам ведь знает о таком, что и сказать нельзя…»

— Да, договорились, — произнес Павел и повесил трубку. Он посмотрел на мое бледное лицо и сказал: — Ты не думай, пожалуйста. Эта версия мало правдоподобна.

— Слава Богу! — вырвалось у меня. Павел хмыкнул и продолжил:

— Ты особенно не радуйся, Марина. Все гораздо хуже. Вторая версия кажется гораздо более правдоподобной.

— Что же это за версия? — с недобрым предчувствием спросила я.

— Видишь ли, когда трупы убитых используют для откорма животных, используется почти все мясо. Остаются только кости. Человека свежуют до костей.