Франц пошевелился на стуле. Его тонкое, почти прозрачное лицо разгладилось, и в голубых глазах показались удовлетворение и благодарность.

— Спасибо, — сказал он, и, схватив руку Павлика, пожал ее: — Спасибо. Это мне очень поможет. К завтрашнему дню я приду в себя.

Он встал и сделал движение по направлению к двери.

— А завтра у тебя тоже танцы? — поморщился Павлик. — Что, ты их каждый день устраиваешь? Ладно, ладно, потом об этом… — Павлик подумал пару секунд, потом посмотрел на меня и вдруг сказал решительным голосом Францу: — Знаешь что… Завтра, чтобы тебе не так противно было там, на твоих дурацких танцах, мы к тебе с Мариной придем. Побудем с тобой. Хочешь?

При этом он, правда, пытался смотреть на меня и на Франца одновременно, и глаза его метались по кабинету из стороны в сторону.

Я молчала. Отчего же и нет? Наверное, Павлик правильно это предложил. Должны же мы поддержать старого товарища. В конце концов, не так уж это и трудно. У меня вечер все равно свободен.

Франц оживился.

— Правда, вы придете? — спросил он с надеждой в голосе. — Я буду вас ждать. Приходите, пожалуйста.

— Во сколько у тебя там начало? — грубовато спросил Павлик — Когда твой шалман начинает работать?

— Ровно в семь, — ответил Франц. Потом подошел к двери, понуро опустив голову. Но когда на прощание обернулся, глаза его искрились благодарностью.

— Спасибо, — повторил он. — Я буду вас ждать. Мне с вами будет гораздо легче.

Он вышел из кабинета, и мы услышали его спотыкающиеся шаги по коридору…

Несколько секунд мы молчали, не глядя друг на друга. После тяжелой сцены каждый должен был прийти в себя.

— Давай пойдем, — сказал Павел, обращаясь ко мне. — Ему это действительно поможет. Надо же его поддержать… Все же мы — его старые школьные товарищи. Хоть ты и не признаешь этого…

— Быть школьными товарищами — это не повод для знакомства, — усмехнулась я. Я вовсе не собиралась шутить в такую минуту. Просто так, на язык пришло.

Павлик не ответил мне и даже не улыбнулся в ответ на мои слова.

— У Франца никогда не было друзей, — сказал он, как бы не обратив внимания на мою реплику. — Он всегда был довольно одиноким парнем. Не знаю, почему. Но в такую минуту кто-то ведь должен поддержать его. Побудем с ним завтрашний вечер. Представляешь, как тяжело ему будет там одному среди всех этих пляшущих подростков и недорослей?

— Он что, клубный работник? — спросила я. Помниться, Франц действительно в школе играл на пианино на вечерах.

— Он директор клуба, — ответил Павел. — Как ты помнишь, у нас два клуба. Один приличный — тот, что профсоюзный, от железной дороги. А один — государственный. Вот там Франц директорствует.