Он достал еще одну бутылку из того же ящика шкафа и поставил ее рядом с собой. Еще он поставил передо мной блюдце с конфетами и пепельницу.

— Ты ведь куришь? — спросил он меня почти утвердительно.

Я кивнула, и он добавил:

— Ну да, ты же журналистка… Тебе просто по должности положено курить.

Мы выпили, и я закурила. Ликер был очень крепким, и у меня почти сразу слегка закружилась голова.

Выпил и Франц. Он не стал зажигать свет в люстре и оставил только торшер, который горел сбоку и отбрасывал длинную тень по полу комнаты. Царил полумрак. Было очень уютно здесь.

Это было даже неожиданно. Мне понравилось в гостях у Франца. Я думала, что он приведет меня в какую-нибудь конуру — в лежбище одинокого мужчины. Я ожидала, что все будет неприбрано, что под столом будут стоять пустые бутылки. Я шла на это просто из жалости, чтобы не обижать его. Думала: «Зайду для формы на десять минут. Посижу и уйду. Выполню свои гуманистические задачи».

Теперь же мне здесь очень понравилось. Передо мной сидел Франц. В полумраке комнаты я не очень различала его лицо, только общие очертания, и слышала его голос…

— Ты могла бы остаться здесь, — вдруг произнес Франц и как бы сам оборвал себя. Голос его прозвучал нерешительно и как бы робко. Я не поверила своим ушам.

— Ты могла бы остаться здесь, со мной, — повторил мужчина, вглядываясь в меня сквозь сумрак. — Здесь, со мной… Ты одинокая женщина, и я теперь одинок. Нам могло бы быть очень хорошо друг с другом.

Что он говорит? Я совершенно не ожидала такого поворота событий. Поэтому я даже не знала, что ответить, и продолжала молчать. Мое молчание показалось Францу знаком согласия или, по крайней мере, раздумья.

— Ты мне всегда очень нравилась, Марина, — продолжал он, двигая по столу свою рюмку — Ты такая красивая, такая обворожительная женщина…

— Но у тебя ведь только что погибла жена, — ответила я почему-то. Что я хотела этим сказать? Какое это могло иметь отношение к его словам?

Я тут же вспомнила неоднократно слышанные разговоры о том, что близость смерти только усиливает половое влечение. После похорон, вообще после созерцания покойника у многих людей возрастает сексуальность… Кстати, это отлично показано в знаменитом фильме Абуладзе «Покаяние». Едва похоронив отца, супруги тут же ложатся в постель и предаются бурным и томительным ласкам.

Раньше я только слышала о таком, да читала в книгах. Теперь у меня появилась возможность убедиться в этом лично.

В полумраке я теперь разглядела глаза Франца. Он пристально смотрел на меня, следя за выражением моего лица.