— Документы есть? — обратился к нему сержант за столом. Парень молчал и тупо смотрел на него, не отводя взгляда. — Я тебя спрашиваю, у тебя есть документы?

Ответа не последовало. Парень наконец понял вопрос и замотал головой.

— Как тебя зовут? Фамилия, имя, отчество, — сказал сержант, подвигая к себе лист бумаги и беря ручку.

— Я больше не буду, — вдруг басом сказал подросток. — Простите меня, дяденьки, — плаксиво добавил он каким-то деревянным голосом. Казалось, что эта фраза была для него привычна. Видимо, она многократно спасала его, и теперь он произносил ее как магическое заклинание совершенно автоматически. — Простите, дяденьки, больше не буду, — повторил он и остекленел весь, ожидая действия своих слов.

— Что он делал? — спросил я у старшего агента.

— Подходил к девушкам и женщинам без разбора возраста и предлагал посмотреть.

— Что посмотреть? — сначала не понял я, хотя не понимать этого было с моей стороны совершенно непрофессионально.

— Посмотреть, — ответил агент. — Давай, говорит, я штаны расстегну, а ты посмотришь… Забыл, как это по научному называется. Экс… Экс…

— Экспроприация — подсказал сержант из-за своего стола.

— Да нет, это что-то другое, — отозвался старший. — Экс… Экс…

— Поллюция, — вставил второй агент, наморщив лоб и вспомнив мудреное слово.

— Эксгибиниционизм, — подсказал я, вмешавшись. — Это называется эксгибиниционизм.

— Вот-вот, — обрадовался старший и облегченно улыбнулся. — Я где-то читал про такое.

Пока мы говорили о терминах, парень стоял молча. Взгляд его был неподвижен и устремлен в одну точку. Красные мокрые губы были раскрыты. Явный дебил, совершенно ненормальный.

— Назови фамилию, — настаивал сержант. Парень как бы очнулся.

— Виталик, — сказал он сиплым басом.

— А фамилия как твоя, Виталик? — издевательски спросил агент и тихонько подтолкнул его в спину: —Фамилию говори и год рождения. Адрес тоже.

— Я не помню, — ответил парень, и голос его истерически задрожал. — Я не знаю.

— Как к женщинам приставать, ты знаешь, — наставительно сказал сержант. — Как безобразия предлагать, ты помнишь… Сволочь, говори фамилию и не придуривайся!

Парень заплакал. Штаны его были расстегнуты, руки тряслись. Они были крупные, и почему-то все в ссадинах…