Это «что-то» случилось ночью…

Я лежал в кровати и слышал из-за стены крики мамы и непривычные стуки. Крики ее становились все пронзительнее. Мама так жалобно кричала, как будто плакала.

И в какой-то момент у меня наступил внутренний взрыв. Наверное, тогда я даже не осознавал того, что со мной происходит. Про взрыв я понял гораздо позже…

Я встал с постели, на которой все последние годы лежал в такие часы неподвижно, плача и сжимая в бессилии кулаки, и вышел в коридор.

Дверь в мамину комнату была прямо перед моими глазами. Несколько секунд я стоял перед ней, как бы раздумывая, стоит ли открывать ее. На самом деле, я не размышлял ни о чем, а действовал совершенно автоматически, подчиняясь какой-то дьявольской интуиции…

Потом я открыл дверь…

Есть двери, которые никогда не нужно открывать, что бы ни происходило. Теперь, после всего, я это хорошо знаю.

Если тебе невыносимо, если ты больше не можешь переносить муки, то плачь. Плач, рви на себе волосы, топай ногами… Все, что угодно, но только не открывай дверь.

Потому что, что бы ты ни сделал, это все равно будет лучше, чем заглянуть туда.

Я вошел в комнату и в первую секунду даже не понял, что вижу.

Кровать была смята. На ней стояла моя мама. Она стояла на четвереньках, опираясь на колени и локти. Голова ее была низко опущена, и волосы упали на лицо.

Сзади ее стоял Олег и резко двигался взад и вперед. На всю комнату раздавались громкие резкие шлепки…

Эта скотина трахала мою маму сзади! Ноги ее разъезжались по кровати, она сотрясалась всем телом при каждом толчке, а голова ее каждый раз ритмично ударялась о стену. Похоже, мама в порыве страсти этого даже не замечала.

Олег входил в нее, и слышавшийся при этом шлепок имел двойное происхождение. Во-первых, его бедра со всей силой ударялись в мамины ягодицы, а во-вторых, мужчина при каждом толчке размахивался и звонко шлепал маму по попе ладонью. Каждый раз при этом мама взвизгивала, и тут же этот визг переходил в болезненный и одновременно сладострастный стон…

При моем появлении дверь комнаты заскрипела, и они оба одновременно увидели меня.

С Олегом мы вообще оказались лицом к лицу. Я видел его красное распаренное лицо и зверские глаза.

Мама подняла опущенную голову, и наши взгляды встретились в эту минуту. Лицо мамы было залито потом, как и все ее мокрое тело, упавшие на лоб волосы прилипли прядями. Глаза мамы источали стыд, муку и вожделение…

Этих ее глаз я никогда не забуду.

Увидев меня, мама сделала попытку слезть с жезла на который была насажена. Она дернулась всем телом, и мне показалось, что она хочет уползти от мужчины. Но он этого не позволил.