И вот пришел сын и со счастливым видом представил им долгожданную невесту. Старческие сердца дрогнули. Они не смогли дождаться окончания речи и кинулись со слезами счастья к своей новой дочери…

Вот и скажите мне… Что же мне было делать после всего этого? Сказать, что все это неправда и Павлик говорит необоснованно и самонадеянно? Сказать дрожащим от волнения и счастья старикам, что это ложь и я вовсе не невеста их сына?

Если какая-то читательница могла бы так поступить на моем месте, пусть она не читает дальше. Значит, мы сделаны с ней из слишком разного теста…

Родители Павла торжественно молчали, инициативу взял на себя сын. Он откупорил принесенное нами шампанское и разлил его по бокалам.

— Желтое, — с уважением сказал Павел Петрович, разглядывая бокал с вином на свет. — Как на обкомовском банкете…

Нас с Павлом поздравили, и я выпила свой бокал со смешанным чувством. Я ощущала себя самозванкой. Этаким Геккельбери Финном в гостях у тети Салли…

Я изо всех сил сжимала ноги под юбкой, чтобы хоть на секунду забыть о том, что я без трусов. И почему…

Но, с другой стороны, я не могла не признаться себе, что все происходящее мне приятно. Какой женщине не приятно выходить замуж и принимать поздравления?

— Да, — сказал Павел Петрович. — Вот уж не ожидал… Ожидал, конечно, но чтобы так внезапно… Я все думал да гадал, кого же приведет в дом наш Павлик? — Он оглядел меня еще раз и добавил одобрительно: — Красавица, настоящая красавица.

— Марина работает в газете в области, — вставил Павлик, который сидел рядом со мной, гордый, что его замысел так великолепно удался. — Она приехала сейчас сюда для того, чтобы написать статью о нашем убийце, про которого все говорят…

— И которого вы все никак не можете поймать, — добавил его отец, хмуря брови. — Позор на всю область. Раньше бы такого не было.

— Вы хотите сказать, что прежде не могло появиться убийцы-маньяка? — спросила я, решив немного поработать, раз уж представился случай, и взять как бы интервью у представителя старой власти Белогорска.

Павел Петрович задумался.

— Да нет, — ответил он после некоторого размышления. — Маньяк мог появиться, конечно… Но его бы поймали гораздо быстрее. У него не было бы базы для существования сколько-нибудь длительное время.

— Социальной базы? — уточнила я, внутренне усмехнувшись. Мы все хорошо помним социалистические разговоры про социальную базу преступности и ее неуклонное сокращение по мере строительства коммунизма.

— Нет, — поморщился старик. Он оказался не так глуп, как я, ничтоже сумнящеся, предполагала. — Социальная база тут ни при чем. У маньяка не может быть социальной базы нигде и никогда… Тут дело не в формации общества, а просто в его организации.