Маркус направлялся к обрыву, чтобы проверить одну догадку, но идти туда по мелководью было холодно и долго, к тому же ему не хотелось просить рыбацкие сапоги у мужа Колумеллы. Поэтому он решил пробраться в поместье старым, испытанным путем, а уж оттуда рукой подать до скалы.

Давешняя встреча с синьорой Понте и ее розовые кусты всю ночь не давали ему покоя. Полосатая веревка в розарии, закрепленная на стержнях рыбацкими узлами. Он сам вязал такие узлы сотни раз, когда ходил юнгой на круизной яхте. Боцман был помешан на морской романтике и каждый день перед завтраком собирал новичков на палубе и заставлял вязать узлы и разбирать сигнальные флаги: держитесь от меня подальше: я несу трал, мне нужен лоцман, иду на пределе возможности.

Проснувшись от яркого солнца, светившего прямо в глаза, и выпив первую чашку кофе, он понял, что неотступно думает о проклятых узлах. И не просто думает, а хочет немедленно их увидеть. Это были узлы на полосатой канатной лестнице, которая вела когда-то с обрыва на дикий пляж. Спускаться по ней нужно было осторожно, стараясь миновать острые скальные выступы и ветки желтого барбариса, норовящие выколоть тебе глаза.

Самый поганый узел — это рифовый, говорил боцман-голландец, ловко двигая пальцами, с виду он крепкий и вяжется легко, но ползет на мокрой веревке, как змеиная шкура, да и на сухой может запросто развязаться, если не сделать контрольного узла. Для серьезного дела им пользоваться нельзя, разве что шнурки завязать!

У входа в оливковую рощу новый хозяин поставил табличку на палке: частное владение. Тропинка кончалась у северной стены поместья, в стене было что-то вроде калитки, замочная скважина в ней была размером с кулак и формой напоминала грушу. Ключ от этой скважины должен был весить не меньше плотницкого топора.

Маркус подергал железную ручку без особой надежды, так и есть, заперто. Оставалось собачье отверстие в стене, метрах в сорока севернее, оно было такое низкое, что пробраться можно было только ползком. Калитка крепко заплелась виноградной лозой и вьюном, но несколько растительных нитей были оборваны и пересохли, а на щебенке виднелись ясные маленькие следы. Кто-то заходил сюда совсем недавно, и у этого человека был ключ.

Делать нечего, он встал на четвереньки и, низко опустив голову, прополз на территорию «Бриатико». Трава еще не высохла после дождя, так что, когда он разогнулся, локти и колени у него были мокрыми. Лицо сердитого боцмана всплыло у него перед глазами — а вот имя он вспомнить не смог. Зато помнил, как его звали в рассказе: герр Хонденлул, что в переводе с голландского означает хер собачий.