– Три! Четыре! Пять!..

Андрей терял сознание.

– Шесть! Семь! Восемь!..

Весь следующий день он был в подавленном состоянии. Выходя из дома, он оглядывался по сторонам. Лишь серый полумрак, сквозь моросящий сверху дождь, пристально наблюдал за ним, ухмыляясь и продолжая сковывать холодом воздух. Он ощущал слабость во всех членах. Никакой боли в спине не было. Был страх, чувство позора, бессилия и бессмысленности.

Оксана снова бредила. Температура не снижалась. Андрей также не отходил от нее, стараясь не пропустить возможности дать ей лекарств и воды.

Наступила ночь. Андрей поцеловал Оксану в щеку, подкинул дров в печь и вышел из дома, крепко закрыв дверь. Только он сошел с порога, как грянул гром и моментально хлынул ливень. Не обращая на него внимания, он шагнул во тьму.

– Я иду вперед! – крикнул он.

– Ты в стаде, в болоте, в тине, в куче, в однообразной серой куче. Ты пылинка, перетекающая внутри кучи, растворяющаяся в инертной массе, состоящей из таких же, как ты… – шептали голоса ничуть не перекрываемые ни громом, ни дождем.

– Я иду вперед! Я спасу Оксану! И я пойду вперед! А вы пошли прочь! – закричал он во все горло, стараясь перекричать шум дождя.

– Ты никто в этом мире, ты никто в любом мире, ты никто! Мы ведем тебя туда, куда захотим, у тебя нет права выбора… – шептало вокруг.

– У меня есть…

– У тебя есть лишь иллюзия права, иллюзия выбора, иллюзия мнения, иллюзия мысли. Все, что в тебе должно быть, это готовность к выполнению наших приказов!

Дождь хлестал по щекам. Руки сковал холод.

– Верните мне Оксану, твари! Она ни при чем!

– Это твоя забота. Ты сам сюда пришел. Зачем ты это сделал?

– Чтобы сказать вам, что я не сверну с пути, пути, выбранного мной…

Мгновенно дождь прекратился. Воцарилась мертвая тишина. Андрей перестал видеть. Он расставил руки в стороны, но тут же наткнулся в стену с обеих сторон.

– Где я? – прошептал он.

– В яме, где же еще, – спокойно ответил голос, донесшийся сверху. – Так что за путь ты выбрал? Грабежи, угоны, да убийства? Похвально. Ты достойный член любого общества. Полезный гражданин. Не так ли? Что ты рыпаешься? Чем тебе не жилось спокойно? Ты жил в тепле, катался в масле. Окончил институт и тут же попал на престижную и высокооплачиваемую работу, сменил ее на более выгодный вариант. Купил квартиру, машину. Да, закабалил себя кредитами, но это нормально для вас, так называемых, цивилизованных людей. Ты плачешь и убиваешься своим рабством? Да твое рабство просто сказка! Ты подумай, каково было рабам Древнего мира, к примеру, или неграм с плантаций, крепостным, да, сколько их только не было по всему миру! Их продавали, как вещи, и обращались с ними, как с вещами. И это совсем не фигуральное выражение. Плачет он, бедный. От жира? Ты хоть малейшее представление о лишениях или страданиях имеешь? Ты, родившийся в тепле и живший в неге? Ты хоть представляешь, каково быть узником концлагеря? Каково находиться под пытками Великой инквизиции? Раб? Да, ты раб, но тебе повезло со временем и местом. Смирись и живи, как прежде.