Его тут же сбили с ног цепи, они обвили его руки, ноги, шею. Его что-то дернуло и потащило к позорному столбу.

– Зачем тебе это? – зашептало вокруг, – зачем? Чего ты хочешь?

– Я не хочу вас видеть, – с трудом ответил он.

– Зачем ты этого хочешь? Ведь ты даже не знаешь…

– Чего я не знаю?

– Ты не знаешь, – вкрадчиво писклявым голосом прошептал кто-то.

– Чего я не знаю? – закричал Андрей.

И тут страшный рев раздался со всех сторон:

– Ты не знаешь, кто она такая! Ты не знаешь, к кому идешь! Зачем она тебе?

Руки Андрея, охватывающие столб, сжали накинутые браслеты так, что он услышал хруст собственных костей.

– Я не раб! – простонал он.

– Ты раб! – заревело со всех сторон. – Раз, два, три, четыре, пять…

Андрей до крови закусил губы и слушал, как плеть врезается в кожу его спины. Вскоре он потерял сознание.

Казалось, ударил мороз. Тела не чувствовалось. Голову ломало так, что хотелось выйти и расшибить ее обо что-нибудь. Был страх, чувство позора, бессилия, бессмысленности, безысходности и скорого поражения.

– Но я не сдамся, – хрипло прошептал Андрей и с трудом поднялся с пола.

Руки дрожали так, что он полчаса не мог поставить Оксане укол. Ее температура не падала. Он закрыл глаза и зажмурился от отчаяния. После он вскипятил воды, выпил кружку чая, вскрыл банку тушенки и немного поел.

Огонь в печи не гас. Андрей принес в дом еще несколько охапок дров и разложил их на полу сушиться. Вымыв руки, он подсел к Оксане. Вдруг он живо поднялся, налил в кружку воды, поставил ее греться, после заварил траву лесника, процедил ее и вернулся на место, поставив кружку на стол. Вместе с этим он приготовил лекарства, сверившись с курсом лечения.

– Оксана! – прошептал он. Та не пошевелилась. – Оксана! – громче произнес он. Никакой реакции. Тогда он закричал: – Оксана, прошу тебя, очнись! Очнись! Помоги мне! Оксана! Умоляю тебя, милая! Любимая моя! Оксана!

Он принялся покрывать ее лицо поцелуями. Оксана открыла глаза, глядя мимо Андрея. Он тут же посадил ее.

– Спасибо, Оксана!