– Разыщите ее. Если она еще жива, заплатите ей компенсацию. А этого вашего подчиненного гоните в шею. Мне этот двуногий чирей не понравился. Я ему не доверяю.

– Да, маркиза.

– Рада, что вы поняли. – Жанна откинулась на спинку стула и некоторое время слушала чарующую музыку скрипок. – Нам понадобится новый часовщик. Я постараюсь найти какого-нибудь редкостного зануду. И без хорошеньких дочерей.

* * *

Жанна слышала звук его шагов, но продолжала водить крошечным резцом. Работа требовала полного внимания. Вещица, над которой она трудилась, была почти готова.

– Где ты, черт побери, скрывалась все эти дни?!

– Людовик, я была здесь. Работала, – ответила она, не поворачиваясь к нему.

– Тебя не было на обеде, ты не появлялась в моих покоях. Ты опять заболела?

В его голосе не прозвучало ни намека на сочувствие, только холодный гнев.

Да, она была больна. Чахотка, придававшая блеск глазам и румянившая щеки, разрушала ее изнутри. Но об этом она Людовику не скажет, иначе ее придворная жизнь мигом закончится. Жанна посмотрела в увеличительное стекло на ограненный ею сердолик. Получилось почти идеально. В сверкающую поверхность камня она вделала миниатюрный портрет Александрины, за которой уже отправила карету. Сегодня дочь получит от нее подарок.

– Ты почему молчишь? – возмутился Людовик. – Отвечай!

Только сейчас Жанна повернулась к нему. Ее рука по-прежнему сжимала резец.

– Людовик, а вы знаете, что ваш хирург Лефевр умер? – обыденным тоном спросила она.

– Что?

– Да, у себя в мастерской.

– Как?

Одутловатое лицо короля побледнело.

– Там что-то произошло. Оказывается, он проводил весьма своеобразные опыты.

Людовик не шевельнулся, но его глаза забегали по сторонам.

– Что вы знаете об этом? – все так же тихо и спокойно спросила она.